Нана, спасибо!) Люмен? О_О Возмоожно, я у них пару песен только слушала))
Нюта, ага, Павлик, который Аркадий.... Я тож вспомнила хД Спасибо))
Кейт, спасибо, даа)))
___
Твоей любви

Твоей любви исписаны страницы,
Твоих оков чернильное пятно,
А мысли в голове как птицы,
Что упорхнули стаею в окно.
Твоей любви разбитые бокалы,
Твоей тоски баллады в тишине,
А голос звонкий, будто бы хрустальный,
Когда поешь ты песни пустоте.
Твоей любви засохшие листочки,
Твоих надежд потухшая свеча,
В конце письма задумчивы три точки,
Я встану сзади и коснусь плеча.

Нана, спасибо, я убила на него кучу времени, рада, что получилось)
___

Щит, я опять вернулась к истокам бумагомарательства. Кхм, Луи - Лестату, да еще и в стихах, страх и ужас хД

Скажи, отчего я пишу?
Ведь я не хотел писать…
Я просто желаю спросить:
Зачем ты со мной так?
Ты мне подарил целый мир,
Но понял я лишь потом,
Что был этим миром ты,
Ты был моим вечным сном.
О, как ненавидел тебя
За злость, за насмешки, за боль,
Что ты причинял мне,
Играя мерзавца роль.
О, как я любил тебя
За блеск твоих ярких глаз,
За светлых волос лоск,
За ярость в твоих словах,
Меня обжигает воск…
За что ты со мной так?
О, как я хотел тебя,
Своих желаний страшась,
С тобой нас связала судьба,
Судьба же дала мне шанс
Почувствовать радость вновь,
Приняв этот Темный Дар,
Но страх вызывает кровь,
Божественный наш нектар,
И тянет меня вновь,
Сквозь бездну прошедших лет,
Бродить между ангелов белых,
Меж ангелов Лафайет.
И, пав на колени в часовне,
Шепчу молитвы тебе,
Лестат…Ненавижу…
Доколе прикажешь страдать ты мне?

                                 08.12.11

Отредактировано Frozen Dream (2011-12-24 18:13:02)

Нана, спасибо. Точно, кстати, "ты" там явно не лишнее, спасибо, сейчас исправлю)))
___

Небольшой рассказик. Вчерашний, почти просроченный

Автор: Дориана Брейн
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Хара, Кэтрин
Рейтинг: PG-13
Жанры: Даркфик, Джен, Мистика
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Мини
Описание:
Четыре тонкие царапины. Одна прошедшая ночь.
Одно желание жить. Одно безумие. Одна бутылка джина.
Посвящение:
Удушливому запаху геля и шампуня.
Публикация на других ресурсах:
Нет, не стоит.
Примечания автора:
Черт, описание никакое, я знаю. Шапка, я уверена, заполнена неверно.
Если что царапает глаз - говорите, не стесняйтесь)

                                       АГОНИЯ

Удушающий, но все равно приятный, знакомый с малых лет, аромат окутывал теплым облаком. Хара, вдыхая запахи геля для душа и шампуня, торопливо вытиралась полотенцем, одновременно думая о том, а не выпить ли ей немного джина и если выпить, то не смешать ли с тоником?
Неприятный зуд в боку заставил оторваться от мыслей и бросить быстрый взгляд вниз.
Из груди вырвался недоуменный вздох. На бледной коже, слева, прямо под ребрами, алели четыре полоски оцарапанной кожи.
Девушка нервно сглотнула, проводя кончиком пальца по полоске. Неприятно. Странно. Ногти на руках были аккуратно и коротко пострижены. Такими и при желании не поранишься.
- Ерунда какая-то, - пробормотала Хара, закутываясь в полотенце и выходя из ванной комнаты. Бок продолжало саднить.

***

- Нет, сегодня не получится. Извини, я правда не могу. – Голос слабый, извиняющийся. Хара, держа одной рукой телефонную трубку, другой мешала в бокале лекарство, тяжело опираясь на стол. С раннего утра ее мучил сильный жар. Голова кружилась, а глаза были воспаленными, и создавалось ощущение, словно в них насыпали песка.
- Да ладно, я же все прекрасно понимаю, - примирительно отозвался голос на другом конце. – Схожу одна. Тебе точно ничего не нужно? Я забрала машину из ремонта, могу поработать девочкой на побегушках.
- Спасибо, у меня все есть, развлекайся, - вымученно рассмеялась девушка, прощаясь. Повесив телефон, она со вздохом рухнула на стул и, схватив бокал, стала пить лекарство большими глотками. Противный вкус, от него сразу затошнило, и Хара, насколько ей позволял упадок сил, поспешила в спальню, где с удовольствием легла на не заправленную кровать, чувствуя, как тошнота отступает.
Обидно, что планы разрушились. День обещал быть если не умопомрачительным, то вполне приятным, уж куда приятнее, чем оказался.

Внезапно она ощутила, что рвота снова подступает к горлу. Резко подскочив, не обращая внимания на головокружение, девушка рванула в ванную, где, упав перед унитазом, избавилась от нехитрого завтрака, который недавно проглотила.
Прополоскав рот и умывшись, Хара подняла взгляд на зеркало. Раскрасневшаяся физиономия с запавшими глазами создавало печальное зрелище.
- Как же дерьмово, - простонала девушка, еще раз брызгая водой в лицо. Но спустя пару минут, когда она все еще продолжала сидеть на бортике ванной, ей стало значительно лучше. Мелькнула шальная мысль, что она зря отказалась от поездки с подругой и, что еще можно перезвонить и назначить встречу заново.
- Ну уж нет, - одернула себя Хара. – Не хватало еще заблевать салон Кэти. – Ей надо было просто порадоваться, что теперь она может дышать спокойно, не опасаясь вызвать рвотные позывы. Прополоскав рот еще раз, девушка вышла из ванной и вернулась в спальню. Она полежит немного, а потом, может быть, переберется в гостиную или на балкончик. Даже лучше на балкон вместе с ноутбуком. По крайней мере, подышит свежим воздухом.

Уже в спальне, заметив, что немного рвоты попало на майку, Хара выругалась и брезгливо стащила ее с себя. Подойдя к большому шкафу, она распахнула дверцы, критически окинув взглядом его содержимое.
Выудив легкую клетчатую рубашку, девушка окинула свою фигуру взглядом. Недурно. Вот только… Царапины, которые уже должны были начать заживать, воспалились и, кажется, даже загноились. Это было неожиданно, ибо никакого дискомфорта Хара до этого не ощущала. Осторожно, чувствуя, как в груди поселился липкий и холодный страх, девушка коснулась самым кончиком пальца одной из ранок.

А, черт!

Зашипев, Хара отдернула руку, теперь уже с неприкрытым ужасом пожирая глазами порезы, словно надеясь, что они пропадут сами собой. Она боялась крови, она боялась содранной кожи, царапин и порезов. Особенно она боялась, если эти травмы принадлежали ей.
- Что мне делать? – спросила она у своего испуганного отражения. Позвонить в больницу? Глупо. Ее поднимут на смех и даже, возможно, оштрафуют. Девушка была уверена, что ее порезы будут расценены как мелочевка.
Вот только она совсем не чувствовала, что это такая уж и мелочь. Ее тревожила, доводила до паники мысль, что почти незаметные царапинки за одну ночь воспалились так, словно…уж не занесла ли она инфекцию?

Далекая от медицины, Хара совсем не понимала, что случилось, и как произошло.
Но от внезапно пришедшей на ум идеи, она облегченно рассмеялась и, нацепив, но, не застегнув рубашку, чтобы не задеть ранки, прошла на кухню, где оставила телефон. Она, может, и не знает, что делать, но Кэти, закончившаяся медицинский университет с блеском, просто обязана знать.
Подруга не поднимала трубку долго. Хара переминалась с ноги на ногу, отгоняя в закоулки сознания желание почесать бок. Расчесать его с такой силой, чтобы кожа, засохшая кровяная корочка и корочка гноя остались на ногтях, чтобы они ушли под ногти, упали на пол, а чистая и свежая кровь хлынула из четырех ранок, стекая по бедру, впитываясь в джинсы и заливая плитки.
- Черт бы тебя побрал, возьми трубку! – почти прорычала Хара, сражаясь с рвущимся наружу криком отчаяния.
- Да? – немного раздраженный голос Кэти стал просто усладой для ушей девушки. – Хара, это ты? Что-то случилось?
- Случилось, - торопливо заговорила Хара, теребя одной рукой край рубашки. – Ты можешь сейчас приехать? Или ты уже выехала из города?
- Я сейчас стою в пробке и простою еще не меньше часа. Тебе стало хуже?
- Тошнота отступила, я себя чувствую неплохо, но Кэти… У меня на боку ужасная рана. Это так…противно, так страшно, я не знаю, что делать! – от всхлипа девушка мужественно удержалась.
- Ужасная рана? – растерянно переспросила подруга. – Откуда?
- Не знаю. Я оцарапалась вчера в ванне, сущая ерунда, я думала, что сегодня даже следа не останется, но там…там ужас просто, Кэти! Царапины загноились, я не могу к ним даже притронуться – невыносимо больно.
- Так бывает… - в голосе Кэти звучала странная неуверенность. – Это действительно ерунда, просто из-за воспаления больно. Позвони в больницу или промой ранки сама. Это может сделать любой разумный человек.
- Что надо делать? – хрипло спросила Хара, зная, что никуда не позвонит.
- Ну, для начала помой руки…

***

Джин приятно обжег горло. Хара тряхнула головой, прикидывая: достаточно ли она выпила и не выпить бы еще?

Только успокойся, чтобы руки не тряслись, а то вместо царапины – разворотишь дыру.

- Хорошо, Кэти, - прошептала девушка, в который раз за этот день возвращаясь в ванную комнату. У нее в аптечке даже не было ничего, чтобы подцепить корочку, которая, по словам подруги, причиняла ей боль. Корочку надо было сковырнуть и промыть ранки, чтобы в них не было никаких загрязнений.
От одной мысли об этом Хару передернуло. Черт, наверное, надо было поехать в больницу. Надо было, но сейчас уже зуд стал просто невыносимым, и девушка чувствовала, что если немедленно от него не избавится, то точно сойдет с ума.
Закусив губу и только силой воли не зажмурившись, Хара сняла рубашку и слегка царапнула коротким ногтем по корке. Вспышка боли.
- Черт, черт, черт! – практически проскулила девушка. Нет, она не сможет… Ей надо в больницу, и она поедет чего бы ей этого не стоило!

Ее машина была в ремонте, придется вызывать такси. Но номера, который висел всегда на холодильнике, не было. Перерыв весь дом, Хара так и не нашла бумажки, куда когда-то его записала. А из памяти он, довольно легкий, отчего-то стерся.
Внезапно бок обожгло огнем. Девушка быстро бросила взгляд на рану и с ужасом отметила, что раньше она была меньше. Четыре пореза были короткими, но теперь они будто бы разрослись. Теперь воспаленный участок был размером с донышко большой пивной кружки.
- Нет, нет, я себя накручиваю… Из-за паники у меня разыгралось воображение. Надо успокоиться.
Мысль об успокоительных таблетках Хара отмела быстро, приложившись к бутылке джина как к спасительному источнику жизни. Крепкий напиток ударил в голову почти сразу. Это было даже хорошо. Она проваляется в пьяном забытье весь день, а потом приедет Кэти, и все будет хорошо… все будет просто замечательно. Сделав еще один большой глоток, от которого ее немного замутило, Хара дошла до диванчика в гостиной и рухнула на него, вскоре погрузившись в сон.

Очнулась она от того, что ее медленно жарили на огне, причем вертел отчего-то не крутился, так что прожаривался только ее живот.
Стоп. Вертел? Огонь?
Хара резко открыла глаза, пару секунд все еще не понимая, где находится, и лишь потом осознавая, что она у себя в доме, лежит на диване. На животе. С трудом приняв сидячее положение, девушка перевела мутный и все еще немного пьяный взгляд на свой живот, будто надеясь найти вместо него кусок обгорелого мяса. Но то, что она увидела, было еще хуже.
Это странное нагноение распространилось по всему ее животу, почти до другого бока. Господи, что это такое?!

Охваченная безумным страхом, Хара бросила взгляд на часы. Было уже семь вечера. Кэти еще не вернулась, она думает, что Хара справилась сама, она не вернется до самой ночи.
Подскочив, девушка, спотыкаясь, бросилась к телефону, набирая номер скорой помощи. Ерундой это теперь никому не покажется. А жаль.
Но гудков не было, телефон явно не хотел работать. Со всей силы швырнув трубку на пол, обрывая провод, Хара закричала, срывая голос. Упав на колени, она обхватила себя за плечи, и, продолжая хрипло кричать, начала тихонько раскачиваться.
Почему? Почему именно она? Ведь она ни в чем не виновата. За что? Ей всего двадцать пять, она только недавно окончила университет и получила хорошую работу. Скоро ее ждет повышение, а это значит, что она будет больше зарабатывать и сможет переехать из пригорода в город, в центр. Она вырвется из этого тихого местечка, очарует своего начальника, очень красивого мужчину, пусть уже с тронутыми сединой волосами. Она купит себе новую машину, возможно, даже лучше, чем у Кэти. О, у нее столько планов! Ведь ей всего двадцать пять. Она никогда не курила, не баловалась наркотой, лишь иногда мешала себе джин-тоник, но это же не повод умереть здесь, на кухне, у ножки этого проклятого стола?!

Ее тело было объято огнем. Она явственно представила, что уже через пару часов из-под гнойно-кровяной корки будет торчать лишь ее голова. И тогда…тогда ей уже незачем будет жить. А жить Хара хотела.
- Подохнуть сейчас? Да ни за что, - прошипела девушка, поднимаясь и хватая первый попавшийся нож. Бегом в ванную. Там, включив свет, решительно глядя в глаза своему зеркальному двойнику, Хара нанесла первый яростный удар под корку. Кажется, она задела мясо, но это не важно. Девушка продолжала кромсать себя, отбрасывая куски плоти и кровавого покрова. Странное дело, но боли она больше не ощущала. Значит, все правильно делала.
Зрение немного помутнело, словно она надела запотевшие очки, но ее это не остановило. Рука, сжимающая нож, ослабла, и Хара сжала свои пальцы пальцами другой руки, удерживая орудие. Пол заливало красным, джинсы промокли насквозь, но девушка остановилась лишь тогда, когда почувствовала, что больше на ее теле нет ничего отвратительно-болезненного. Вымотано улыбнувшись, Хара пошатнулась и упала на пол, чувствуя, как в глазах темнеет. Последнее, что она видела, прежде чем потерять сознание, - чью-то быструю тень.

***
Кэтрин Ривен судорожно припала губами к стаканчику крепкого и противного кофе. Она не любила кофе без молока и сахара, она вообще кофе не любила, но сегодня она выпила несколько стаканчиков и знала, что выпьет еще.

Ее трясло, но она не плакала. Она вообще не могла плакать, хотя понимала, что любой другой бы на нее месте рыдал в голос. Она просто пила темную жидкость.
Офицер Браун, мужчина лет тридцати пяти на вид, сочувственно смотрел на нее, задавая заурядные вопросы. Как зовут, сколько лет, где работает, как давно знает Хару О'Брайен, когда в последний раз с ней разговаривала, есть ли у Хары враги или страдала ли она суицидальными наклонностями или психическим расстройством… Такие сцены Кэтрин раньше видела по телевизору много раз. Она смотрела на них со скучающим выражением лица, дожидаясь, когда же пустая болтовня закончится и, наконец-то, покажут жертву или преступника. А слушать бесконечные разговоры было тоскливо. И почти все потерпевшие или свидетели пили кофе. Может, в этом есть какой-нибудь тайный смысл?
Сначала офицер Браун рассматривал дело как сымитированное самоубийство, с целью прикрыть жестокую расправу над молодой женщиной, но затем, почти сразу, вся команда, работающая на месте преступления, пришла к выводу, что это был именно суицид. Пальцы, сжимающие рукоятку ножа, разжать смогли, лишь приложив серьезное усилие. Но как нормальный человек может подвергнуть свое тело таким невыносимым страданиям? Это же безумно больно, а боль заставит любого остановиться, если только он не сумасшедший.

Кэтрин так и видела искаженное лицо Хары, когда она раз за разом наносила себе ножевые ранения. Кровь заливала пол, кожа лица бледнела, а глаза горели ненормальным огнем.
Она хотела избавиться от нагноения на своем теле – знала девушка, но никому об этом не сказала. Толку-то? Дело закроют, ибо самоубийц и так хватает. Искать нечего. Мало ли психопаток, схватившихся ни с того ни с сего за нож? Себя же убила, не другого человека. Вот если другого – то это уже другое дело. А так…

Кэтрин Ривен, молодому врачу с хорошим будущим, хотелось спать. Она так вымоталась за этот день, что готова была уснуть прямо за этим столом, не обращая внимания на офицера. Отхлебнув еще немного кофе, она задумчиво почесала бок. Легкий зуд сразу же прекратился.