Глава 6.
На Жилом этаже девушка встретила своего друга Ягуна с Катей.
- Танюх, мамочка моя бабуся сказала дать тебе этот бутылек с зельем. Добавлять его надо по пять капель в любой напиток три раза в день.
- Спасибо! Куда собираетесь?
- К тебе!
Троица вошла в комнату без Черных штор.
- Как у вас там дела в тайге? Пытался связаться с Ванькой, но не получилось!
- Все… хорошо, просто отлично, – сказала девушка, игнорируя подозрительный взгляд красавицы школы. – Раньше было плохо, иногда хорошо, а теперь все будет отлично! – Таня была уверена в своих словах, поэтому подозрительный взгляд стал обычным и перестал жечь Татьяне тело.
- Ты уверена, что все хорошо? – теперь подозрения был полон взгляд и голос играющего комментатора.
- Конечно, откуда такие сомнения?
- Ты раньше не держала блокировку сознания постоянно, а сейчас стена такая, что некромаги обзавидуются.
- А ты не лезь в мое сознание, а то пустить - пущу, а выпускать не буду.
- Правда, Ягун, прекрати. Тебя когда-нибудь прихлопнут так, что на всю жизнь останешься овощем. Если тебя это не беспокоит, то подумай обо мне. Я не буду с овощем встречаться.
Они проболтали ни о чем до самого ужина. Для Тани было главным, что те двое отстали от темы о ней и Ване. Катя была рада, что Ягун пообещал ей прекратить играть с подзеркаливанием, хоть это и продлиться пару дней или меньше. А он после Катиных слов лишь убедился, что ему нужно поговорить с Таней наедине, без Лотковой.
Втроем они отправились на ужин. Таня сразу добавила в сок пять капель зелья, чтоб не забыть. Во время поглощения пищи девушка почувствовала на себе посторонний взгляд. Не удержавшись, девушка обернулась и поняла, кому он принадлежит. Доцент Горгонова лишь улыбнулась и кивнула, потом махнула головой в сторону директора и слегка приподняла свой кубок. Таня же улыбнулась и кивнула в знак благодарности.
В этот вечер все были счастливы, кроме Ягуна. Он так и не смог остаться с Таней один на один, что его грызло изнутри, как червяк яблоко. Но успокоился он от мысли, что завтра утром точно поговорит с Таней, ведь Катя собирается ехать на Лысую гору по магвазинам.

Утром планы несчастного внука Ягге были растоптаны в пепел. Таня полетела вместе с Катей по магвазинам, а там они должны были встретиться с Гробыней.
До возвращения девушек Ягун был не в себе, точнее наоборот, полностью погружен в себя. Можете не верить, но он не только молчал все время, но и, решив полетать на драконбольном поле, дважды свалился с пылесоса. Хорошо, что его никто не видел, а то это был бы позор для великого и скромного. После второго падения Ягун не только не взлетел, а лишь перевернулся на спину и стал рассматривать облака, лежа на песочке и думая о своем.

Девушки отдохнули просто великолепно. Все плохие мысли и переживания были откинуты на задний план. Пока Катя нюхала туалетную воду, выбирая более подходящую для нее, Гробыня была облеплена поклонниками, так что у Тани выделилось время купить несколько вещичек для беременных. Спрятав их на дно своих сумок, она, довольная собой, прислонилась к стенке рядом со входом в парфюмерный магвазин, дожидаясь подруг.
Счастливые и полные новых впечатлений девушки вернулись в Тибидохс к ужину. Увидев их, Ягун понял, что сегодня опять не удастся разделить девушек, чтоб поговорить с Таней.
После отбоя, Ягун лежал в своей комнате и смотрел на потолок. Его мысли не давали ему покоя. Плюнув на все, он вышел из своей комнаты и направился к комнате подруги.

- Ягун, ты что, спятил? Ты на часы смотрел? – сейчас, как никогда, она была Русской грозной Гротти.
- Тань, мне надо с тобой поговорить. Это очень-очень важно.
- А днем нельзя поговорить?
- Нет. Днем Катька все время крутится рядом. А поговорить мне надо с тобой наедине и так, чтоб Катька об это не знала.
- Заходи! – она впустила своего гостя в комнату. Он сел на стул, а девушка устроилась поудобней на кровати и закуталась в одеяло (хоть и тепло на улице, но по замку ходят такие сквозняки). – О чем ты хотел поговорить?
- О своих чувствах.

Глава 7
- Я тебя слушаю Ягун!
- Ты же знаешь, какие отношения у меня с Катей?
- Да, конечно.
- Какие?
- Ягун, ты что спятил?! Ты приперся ко мне в два часа ночи, чтобы я рассказала тебе о том, какие отношения у тебя с Лотковой?  –  злилась девушка, но заметив необычное лицо друга, замолчала. Необычное оно было лишь потому, что выражало грусть, сосредоточение, а также, о Боги!, серьезность и задумчивость. – Ты ее любишь, причем уже давно. Она тоже тебя любит…
- Точно? Ты уверена в этом?
- Да, Ягун! Я не понимаю, что происходит, но я уверена, что она тебя любит. Мы сегодня, точнее уже вчера, сидели в кафе и говорили о чувствах. Гробка рассказала нам о Гуньке, я о Ваньке (Ага, конечно, сидела, мямлила, что все хорошо, но будет лучше), а Катька рассказывала о том, как сильно тебя любит. Что случилось-то? Вы что, поругались?
- Танька, помоги мне.
- Чем?!
- Я без тебя не справлюсь!
- Да скажи уже, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!
- Я хочу сделать ей предложение!..

С утра Таня с Ягуном отправились в магпункт, где обрадовали Ягге новостями. Счастливая старушка полезла в шкаф, ища что-то для Ягуна, при этом бормотала о том, что наконец-то ее внук использует голову не только для того, чтобы болтать. Она достала шкатулку, в которой помимо нескольких украшений было красивое кольцо с камнем.
- Ягуш, это кольцо еще моей бабушки. Твой отец одел его на палец твоей матери, когда делал ей предложение. Твои родители были бы счастливы, если бы именно это кольцо ты одел своей избраннице,  – от этих слов Таня прослезилась, а Ягун выпалил:
- Мамочка моя бабуся, - Ягге кивнула, наверно подумав, что внучка тоже пробрало от ее слов. Но куда там. – Я и не вспомнил про кольцо. Здорово, что оно есть, не придет мозоли тратить.
Ягге шлепнула себя рукой по лбу:
- Он никогда не изменится!
- Ягге, успокойся. Катя его любит таким. Она даже сказала, что возможно потеряла бы интерес к нему, если бы он вдруг изменился, –  успокоила ее девушка.
- Тань, помоги ему. А то придет и скажет: «Катька, мамочка моя бабуся, давай это самое, а то мы уже то самое, мамочка моя бабуся» - подражая голосу Ягуна, выговорила старушка.
- Ладно, Ягге, не переживай. Я все сделаю сама и даже прослежу, чтоб он выучил текст, который должен будет сказать Катюхе.

О ходе подготовки рассказывать не буду. Скажу лишь, что Ягге вызвала Катю и продержала у себя в магпункте целый день. Наконец-то её отпустили. Бедненькая и уставшая девушка шла к себе в комнату, чтоб поскорее лечь и отдохнуть, ведь она весь день варила разные лечебные зелья.
Произнеся заклинание, она вошла в свою комнату и замерла… Ее небольшая чистенькая комната была неузнаваема. У потолка висели множество воздушных шаров всех оттенков розового цвета. Пол, кровать, стол – все было усыпано лепестками розовых и бордовых роз. На стенах висело множество плакатов с признаниями в любви. А в открытом окне появился Ягун на своем пылесосе (Ну ничего с ним поделать было не возможно, не захотел он входить через дверь) и улыбался. Он залез в комнату, было нелегко, ведь в руках у него был букет алых роз, а сам он был одет в смокинг. Пылесос он не просто оставил за окном, а откинул его подальше пинком (Размечтались, нет, он не решил разбить пылесос, в воздухе под ним висела Танька и должна была страховать его любимый пылесос). Спрыгнув с подоконника, Ягун опустился на колено, бросил к Катиным ногам цветы и сказал:
- Эти цветы, как и мои сердце с душой лежат у твоих ног. Ты знаешь меня, так что знаешь все, что я способен тебе предложить. Так что я лишь прошу, нет, я умоляю тебя, прими меня и раздели со мной свое будущее, – он достал кольцо, положил его на ладонь и протянул Кате. –  Стань частью моей жизни и впусти меня в свою раз и навсегда.
Катя лишь стояла и плакала. Она знала, что все это помогала делать Танька, и что пылесос был пойман Таней. Она видела, как та пролетала мимо окна, но такие слова из уст Ягуна - это что-то из области фантастики (Она же не знает, что когда Ягун не смог зазубрить текст, то возле дверей поставили Машу Феклищеву с бумажкой, которую все это время зеркалил Ягун). Сказать, что Катя была счастлива, значит просто тупо промолчать.
Ягун надел кольцо ей на палец, сначала он схватил не ту руку, потом чуть не одел на указательный палец и лишь, когда Катя сама ему подставила безымянный палец, он наконец-то все сделал правильно.
А Таня, закинув пылесос в комнату Ягуна, вместе с Машей отправились к Ягге праздновать помолвку Ягуна и Кати. Радость Тани омрачал лишь тот факт, что через несколько дней она уедет, что она не сможет присутствовать ни на свадьбе Гуни со Склепшой, на которую последняя пригласила на Лысой горе, ни на свадьбе Ягуна с Катей, на которую ее еще не пригласили. Ведь там будет Ванька, а еще там будут некромаги, которые без проблем смогут почувствовать ее беременность, а если они заинтересуются этим и взглянут на ауру, то поймут, кто отец малыша.

Глава 8. (от лица Тани)
Неделя тянулась так медленно, но прошла так быстро. Не успела я оглянуться, а день отъезда наступил. Сегодня утром ко мне заглянула Ягге и сказала:
- Танюш, у меня все готово. Если согласна сегодня уехать, то после завтрака зайди к академику.
- Хорошо, Ягге, спасибо. Знаешь, я должна тебе сказать…
- Со мной рано прощаться. В любом случае мы еще увидимся в кабинете академика. Вещи собери, но с собой не бери, оставь здесь.
- У меня только контрабас и футляр от него. Купленные вещи я сложу в футляр.
- Вот и оставь их здесь на кровати, – и она телепортировала.
Вот и все! Сегодня я уеду и начну новую жизнь, которую полностью посвящу своему малышу! Что же я скажу Ягуну с Катей? Если начну прощаться, они начнут уговаривать задержаться, если не попрощаюсь, то рассердятся. Тогда надо просто выбрать что-то среднее.
Я встала, взяла в руки тетрадь, перо и чернильницу, села за стол и стала писать письма.

«Привет, Ягунчик.
Ты мой самый лучший и близкий друг. Без тебя я бы здесь не выжила. Благодаря тебе я научилась смотреть на все с оптимизмом.
Я знаю, что ты рассердишься на меня, когда узнаешь, что я уехала. Не ищи меня, я приложу все возможные и невозможные усилия, чтобы меня не нашли. Знаешь, а ведь с Ваней было не все так безоблачно, как может показаться. Я бегу не столько от тебя или него, скорее от себя, от той себя, какой я стала за последние полгода.
Ягун, я буду тебя вспоминать каждый день. Я буду тебе писать письма, но не буду их отправлять. Как только смогу вернуться в этот мир, в эту вселенную, ты будешь первым, кто услышит обо мне. Я найду тебя, извинюсь и отдам все письма, которые напишу за все время своего отсутствия.
Не забывай меня!

P.S. Мы еще сыграем в драконбол!
Твоя подруга, Танька.»

Я свернула письмо, запечатала в конверт и подписала «Великому играющему комментатору Баб-Ягуну».

«Катюш,
Я очень рада за вас с Ягуном. Прости, но на свадьбе я не смогу присутствовать. Я знаю, что ты меня поймешь. Из вас с Ягуном вышла отличная пара.
Когда Ягун начнет злиться, попробуй ему объяснить, как тяжело начинать новую жизнь, не покончив со старой.
Катюш, сообщаю только тебе! Если случиться что-то серьезное, то со мной можно будет связаться через Ягге. Никому не сообщай об этом.

С искренней симпатией и уважением, Таня».

Это письмо я заговорила, чтобы текст появился лишь от прикосновения Катиного перстня, а уже после запечатала в конверт.

«Гробка,
Только не ори, не бей посуду и не ломай мебель, но на свадьбу я не приеду. Более того, я вообще улетаю.
Я собираюсь пропасть ото всех на какое-то время. Когда буду готова вернуться, дам знать. Я буду скучать без тебя, конечно не так сильно, как ты, ведь тебя я буду видеть каждый день по зудильнику, а ты меня нет. Обещаю, что там, где я буду, я буду счастлива.
Еще обещаю посмотреть твою свадьбу по зудильнику. Ее ведь покажут? Если нет, то посмотрю запись, когда вернусь.
Ты для меня была больше, чем подруга, ты для меня была, как сестра, сложно представить, как я буду жить без твоих подколок, шуток и советов.
Не смей забыть меня, а то прокляну!

Всегда твоя подруга, Татьяна!»

Третий конверт лег на стол.
Я очень старалась написать письмо Ваньке, но не смогла. На листке, кроме его имени, написано ничего не было, сколько бы я ни сидела и ни мучилась, пока не плюнула на эту затею.
Я сложила все вещи в футляр контрабаса, и положила на кровать рядом с самим инструментом.
Вот и все! Чтоб не мучиться, я не пошла на завтрак, а, взяв конверты, сразу отправилась к академику.
У кабинета сидели два сфинкса, которые подружились и вроде как опять амуры заводят. Увидев меня, сфинкс подорвался и кинулся за дверь в кабинет, через несколько секунд дверь распахнулась, и директор школы для трудновоспитуемых волшебников пригласил меня войти.

Глава 9. (от лица Тани)
В кабинете были все лица, проинформированные в причине собрания.
- Ягге, передай, пожалуйста, письма Ягуну и Кате, а это письмо для Гробульки, если можно, то телепортируй его ей в руки.
- Давай мне, Танюш, я передам их, – сказал академик, взял три конверта, просмотрел получателей и спросил: - А Ване ты не написала?
- Я пыталась, но так и не смогла, не нашла слов или, наоборот, их слишком много, не знаю. Ягун сам поговорит. Прочитав мое письмо, он свяжется с ним, и они все обсудят.
- Танюш, - никогда раньше Медузия со мной так не разговаривала и никогда ТАК не смотрела. Ее взгляд был таким теплым, таким приятным, как смотрит мать на любимое чадо. – Мы все уладим, кто будет спрашивать, тем ответим по возможности на все вопросы. Я произнесла заклинание, которое блокирует любые воспоминания о твоем местонахождении и причине твоего отсутствия. Мы сами вспоминать сможем, но никто этого услышать, прочитать или увидеть не сможет. Пока Ягге восстанавливала дом твоих родителей, я установила защиту от лопухоидов и других магов. На территорию смогут войти лишь люди, которых ты пригласишь, но запомни, ты должна сама произнести адрес, иначе этот человек не сможет войти на территорию.
- Танечка, теперь то, что касается сувенира, – академик улыбнулся и продолжил, - Лео подарил мне свою книгу, когда окончил магистратуру, теперь я хочу подарить эту книгу тебе.
Я взяла из его рук книгу темно-зеленого цвета и, открыв, увидела датированные записи, написанные от руки зеленными чернилами.
- Он очень любил твою маму и, когда говорил о ней, в первую очередь упоминал ее зеленные глаза, у тебя ее глаза.
В ответ я лишь улыбнулась. Удивительно, но к концу книги даты были уже после смерти отца, а почерк был все тот же. Я в недоумении подняла глаза на академика.
- Твой дед через перстень помог твоему отцу поместить частичку себя в неодушевленный предмет, в книгу, – ответил он улыбнувшись. – Открой последнюю запись.
Последняя запись была датирована вчерашним днем и гласила: «Подари ей эту книгу, пусть с ней все время будет кусочек меня! Она будет рада!»
И тут появилась сегодняшняя дата и стала проявляться надпись, будто кто-то невидимый записывает ее прямо сейчас: «Привет, доченька! Я очень рад, что теперь мы можем быть более или менее вместе! Сарданапал сказал мне радостную новость, что я скоро буду дедом. Хочу тебя поздравить. Я уверен, что Софья присоединилась бы к моим поздравлениям. Не беспокойся ни о чем и не думай о плохом. Я знаю точно, любое твое решение, любой твой поступок будет правильным. Мы с Софьей очень тебя любим!»
Я почувствовала, как что-то обожгло мою щеку, потрогав, я поняла, что слеза. Только, если до этого у меня была одна слезинка, то теперь, увидев ее, я начала реветь, реветь на взрыв, не прекращая. Более того у меня начиналась истерика. Медузия усадила меня в кресло, а академик с недоумением смотрел на меня, и не знал, что сказать.
- Все… хорошо… честно… я… сейчас… успокоюсь… - пыталась я сказать, но после каждого слова всхлипывала.
- Танюха, а ты сегодня утром пила зелье, которое я тебе дала?
- Нет! – «А вдруг с моим ребенком что-нибудь случиться» и плач стал громче, слезы побежали быстрее и крупнее.
- Успокойся, Танюш, – залепетала Ягге, улыбаясь «Улыбаясь?! Может все не так плохо?!» - Это просто токсикоз. Я дала тебе зелье, которое предотвращало его. Держи, – у нее в одной руке материализовался кубок, а в другой мой бутылек с зельем, она покапала его в кубок, протянула мне: – Пей, и все прекратиться.
Также всхлипывая, я стала пить. Постепенно истерика прекратилась, и я смогла спокойно дышать.
- Спасибо Вам, академик. Теперь я могу общаться не только с дедом, но и с отцом.
- Танюш, только Лео может писать лишь одно сообщение в день.
- А что будет, когда книга закончится?
- Сообщение недельной давности передвинется на первую страницу, стирая все старые, и вы дальше сможете общаться. Когда книгу возьмет в руки другой человек, то в книге проявятся все сообщения, касающиеся этого человека. Я хотел подарить тебе еще кое-что, но это больше необходимость для тебя, чем подарок, – с этими словами академик снял со стены ножны Древнира и протянул их мне.
- Спасибо, но какая может быть необходимость?
- Ты все поймешь, когда придет время! Ягге отправится с тобой, поможет тебе устроиться. А завтра утром вернется.
- А как же магпункт? Он что, останется без врача?
- Почему?! У нас есть Катя, хорошая практика будет для нее! – академик задумался, и, повернувшись ко мне, и подмигнув, произнес. – Может, ты хочешь что-нибудь сделать перед отправкой?
- Нет, ничего! Я готова отправляться!
- Ты уверена? – он протянул вперед зажатый кулак и вложил мне в руку что-то.
Я посмотрела на свою руку и увидела мелок, обычный мелок. Я подняла взгляд на директора, размышляя при этом, может в его возрасте у магов бывают проблемы с мыслительными процессами.

Глава 10.
- Твой отец, когда покидал школу, таким же мелком оставил память о себе! Думаю, ты знаешь, где и какую надпись он оставил?! Возможно, ты хотела бы добавить что-нибудь от себя?!
«Мы еще покажем мгновенный перевертон» - вспомнила я надпись. Встала с кресла и, игнорируя вопросительные взгляды Медузии и Ягге, отправилась к той надписи.
Пока шла до нее, я размышляла о том, что именно я напишу. А когда увидела его надпись, просто поняла, что напишу то же самое, что написала и Ягуну в письме: «Мы еще сыграем в драконбол!».
Улыбнувшись, я вернулась обратно в кабинет. Войдя, я повернулась к академику:
- Вы не могли бы передать…
- Я скажу Ягуну, чтоб он прогулялся к той стеночке!
«А подзеркаливать нехорошо! Не Вы ли ругались, что Ягун этим занимается?!» - подумала я, глядя в глаза академику, а тот, покраснев, отвел взгляд, а его усы обвисли вниз.
- Танечка, - я посмотрела на Медузию, а в ее глазах стояли слезы. – В комнате, отведенной под кабинет, стоит зеркало, накрытое тканью. Через это зеркало ты сможешь связаться либо с академиком, либо с Ягге. Это зеркало –  подарок от меня. Если что-то понадобится, то ты всегда сможешь связаться с нами, – она обняла меня очень крепко и всхлипнула.
- Ну что Вы Медузия Зевсовна, провожаете меня, как на смерть.
- Нет, мы прощаемся с тобой, как с подростком. Ведь ты теперь женщина, и очень скоро станешь матерью. Будь счастлива!
- Буду, Медузия Зевсовна, буду!
Меня обнял академик, после этого я взяла за руку Ягге и весь мир поглотила тьма, и сразу же стали проявляться стены моего нового жилища, нет не жилища, а дома, моего дома.
Дом был просто великолепен. Первый этаж состоял из одной большой комнаты, которая отделялась от кухни барной стойкой. На кухне, на небольшом возвышении, стоял стол со стульями. Окна были очень большими, до самого пола, что способствовало наполнению комнаты светом. С одной стороны были окна. С другой же - камин с теплым и мягким ковром перед ним. В стороне, противоположной кухне, находилась лестница.
На втором этаже располагались три спальни, две ванные комнаты. Две комнаты были объединены между собой общей ванной комнатой. Первая комната была гостевой спальней. Вторая была моей спальней, на кровати уже лежал мой контрабас с футляром. Третья же была не только пуста, но и с голыми стенами. Ягге мне пояснила, что это будет детская, но так как не известно, кто будет, она не стала оформлятЬ комнату.
На третьем этаже был кабинет. Здесь стоял большой стол, стеллаж для книг, рядом с ним была стеклянная дверь. Кабинет был равен половине всего периметра дома, за дверью была крыша другой половины этого дома. Здесь стоял плетеный диван, два таких же плетеных кресла, столик и кресло-качалка. На диване лежало несколько свернутых пледов. В креслах лежали мягкие и красивые подушки. Потолки нижних двух этажей были довольно высокими, поэтому стоя здесь, возле парапета, стоящего на краю крыши, кажется, что ты не на третьем этаже, а на четвертом, если не на пятом. Вид был просто потрясающим, а вы что ожидали? Это же лес, а вдалеке виднеются красивые снежные вершины гор.
- Планировка была другой, я подумала, что тебе так больше понравится, ты же любишь смотреть на природу с высоты?!
- Спасибо, Ягге! Это потрясающе! Я знала, что мне понравиться здесь, но не ожидала, что на столько.
- Сегодня ночью мы проведем обряд и узнаем пол твоего малыша, завтра перед возвращением я обустрою детскую. В кухне холодильник заговорен таким образом, чтобы любые отсутствующие продукты восстанавливались, – мы спустились обратно на первый этаж в кухню. - Здесь, - она показала на шкафчик справа от холодильника, - несколько скатертей самобранок, если не станешь готовить, то воспользуешься ими. Здесь, – она открыла шкафчик на противоположной от холодильника, печи и раковины стене. Этот шкафчик висел одиноко над столом с дверцами, - травы и порошки, которые могут тебе понадобиться при изготовлении какого-нибудь зелья. В столе котел, мерные весы, бутылечки и палочки для размешивания зелий. Разберешься. Есть все предметы первой необходимости. Посуда, постельное белье, порошки, мыла, шампуни.
Я ни о чем из этого даже не подумала. Если бы не Ягге, я бы не вспомнила не только о посуде, но и о постельном белье, я даже о шампуне с мылом не подумала.
Одно из окон залы открывалось, и через него можно было выйти на задний двор. Спустившись по небольшой лесенке, я оказалась на зеленой поляне, посередине были качели, длинные, как лавка, на них можно качаться вчетвером или даже впятером, или одному человек, но лежа.

Ночью было полнолуние, которое Ягге так ждала, чтобы провести обряд. На заднем дворе под луной Ягге сварила какое-то дымящееся зелье и стала ходить вокруг огромного котла, который она телепортировала откуда-то, приговаривая длинное заклинание. Я же качалась на качелях. Сначала я пыталась уследить за приготовлением зелья, но забросила это занятие. За заклинанием я и не пыталась уследить, так как оно не только было на другом языке, но и было произнесено таким образом, что начала слов было почти не слышно, а их окончание приходилось выкрикивать. Ягге не выпустила ни единой искры, а зелье стало бурлить и пениться. Она подозвала меня к себе и попросила оголить живот, после она засунула руку в бурлящее зелье. Рука после зелья была цвета грязи. И этой грязью Ягге стала рисовать руну на моем оголенном животе. Вне моих ожиданий зелье было теплым. После того, как Ягге закончила рисовать руну, она (руна) засияла и замигала золотым цветом. А Ягге сообщила, что скорей всего что-то напутала, так как определить пол ребенка не получилось.
Она пообещала, что на следующее полнолуние она проведет этот обряд еще раз. На следующий день, после завтрака, Ягге оформила комнату в розовый с голубым цвета. Появилась красивая детская кроватка, большой сундук для игрушек, стол для пеленания и шкаф. После чего она телепортировала обратно в Тибидохс.

(От автора)
Забегу наперед, определить пол ребенка так и не удалось. Ягге испробовала несколько различных способов определения. Даже лопухоидское узи не смогло ничего показать, он просто замыкало. Причина неудач полубогини станет известна лишь после рождения ребенка.

А пока Таня устраивается в новом доме, в параллельном мире темноволосый парень, лежа на траве и  рассматривая звезды, произнес:
- Жаль, что здесь нет звезды, которую я назвал в твою честь, любовь моя.
Он закрыл глаза, пытаясь что-то почувствовать, разочаровано вздохнул и проговорил:
- Что же я так давно не чувствую твоих объятий. Что же ты так надолго бросила своего валенка?! Уже больше недели тебя нет рядом с ним. Ты наверно сейчас в Тибидохсе. Скорей бы вернулась, мне так не хватает твоего голоса.

Глава 11. (от лица Глеба)
День начался как всегда. Я уже забыл, как давно здесь нахожусь. Время для меня исчисляется количеством поцелуев, подаренных не мне, количеством объятий не со мной. Когда же я не чувствую поцелуев и объятий,  время будто останавливается, и каждая секунда превращается в Вечность.
- Что же ты, малышка, так долго отсутствуешь? Хватит прохлаждаться в этом чертовом Тибидохсе! Вернись же уже к этому валенку, я хочу, нет, я нуждаюсь в том, чтоб услышать твой голос, – я всегда произношу слова вслух, будто она может меня услышать. – Я познакомился с парнем, который был частью твоей жизни. Помнишь, ты довольно часто вспоминала его, когда перечисляла своих поклонников. Да, малышка, я познакомился с вором Ургом. Представь, он пытался украсть мою трость. Месяц назад он женился, я подарил ему смирение и любовь к его супруге. А еще мы с ним говорили о тебе, он сказал, что…
Мой разговор был прерван ощущением удара в челюсть. Оглядевшись, я понял, что этот удар был нанесен явно не мне – маечнику. Сконцентрировавшись, я переправил часть своего сознания в его голову. Теперь я все вижу, будто являюсь им.

- Ягун, ты что, спятил?! – произнес Ванька.
- Нет, маечник, это ты спятил. Я не знаю, что у вас с Танькой произошло, но она улетела сразу, как только выздоровела. Мы с Гробыней пытались ее разыскать, но не смогли. Если бы не ее предупреждение в письме, я бы решил, что она умерла.
- Как улетела?! Она меня бросила?! – голос был настолько высокомерен, что неунывающий Ягун опять врезал кулаком в челюсть друга.
- Она бросила всех нас! Сначала она утверждала, что у вас все хорошо, а потом в письме написала, что «все не так безоблачно». Ты виноват, что она пропала. Она пропустит свадьбы друзей, лишь бы от тебя спрятаться.
- Когда она улетела?!
- Три дня назад она улетела. Я-то дурак думал, что она к тебе вернулась. Ты, дружище, на зудильник-то не отвечаешь! Вчера вечером академик дал письмо от нее, а раньше их не отдавал, чтобы она могла устроиться на новом месте.
- Мне она даже письма не написала.
- Я бы на ее месте отправил бы тебя куда-нибудь в другой мир и жил бы спокойно! Это твоя вина!
- Куда она уехала?
- Ты что, идиот?! Она не сказала, лишь написала, что, возможно, когда-нибудь вернется в наш мир и нашу Вселенную. Я прилетел к тебе, чтобы сказать все это и устроить хорошую взбучку, – с этими словами Ягун еще раз врезал своему бывшему другу, развернулся и направился к выходу из избушки. На выходе он кинул через плечо: – Не хочу ни видеть, ни слышать, ни знать тебя. Ты разрушил не только свою, но и Танькину жизнь!

- НЕТ!!! – всегда спокойный и невозмутимый Глеб был не в себе. – Нет! Только не это! Малыш, куда же ты делась? Я так надеялся, что ты будешь в безопасности с маечником. Я каждый день приглядывал за тобой. Почему… Ну почему же… Почему ты не дала ни единого намека, что тебе плохо?! Я бы вернулся и все исправил. Я ушел только ради тебя, а это все равно не подарило тебе счастья! Прости меня, малыш! Я все, абсолютно все исправлю! Я еще услышу твой голос.
Я вернул невозмутимость на свое лицо и открыл портал в свой мир, параллельный этому. Выйдя из него, я оказался на Алтае на поляне перед землянкой, в которой прожил несколько лет.

Когда Глеб вышел из портала, Татьяна почувствовала укол в сердце. Испугавшись, она случайно взмахнула руками, и на нее осыпались меленькие обрезки блестящей бумаги. «Ну вот, началось увеличение сил. Малыш, не пугай так свою мамочку больше! Если каждый раз перед всплеском сил мое сердце будет так реагировать, то очень скоро у твоей мамочки будет сердечный приступ!»

Эх, Таня, Таня, знала бы ты истинную причину реакции твоего сердца. Ведь оно ощутило волну не силы, а изменения твоей судьбы и судьбы зависящих от тебя людей.

Глава 17 (от лица Арея)
- … и последнее. С сегодняшнего дня будут введены небольшие изменения в вашем графике, – наконец я приблизился к концу своей речи, три часа потратил на это глупое совещание, а все из-за этого чертового Лигула с его проверками. – Сегодня вы все познакомитесь с моей новой ученицей. Ее обучение только в редких случаях может быть объединено с вашим. Сегодня я ее вам представлю, но последующие занятия с ней будут проходить в моем кабинете, и в это время меня не отвлекать, и чтобы ни единого звука до моих ушей не доходило в эти моменты! Никто кроме вас не должен знать об этих уроках и вообще о том, что у меня есть еще одна ученица. Все!
Они встали и, разминая конечности, направились к выходу из кабинета. Ненавижу эти совещания. Ну да ладно, всё хорошо, что может когда-нибудь закончиться. Могу успокоиться, расслабиться…
- Арей, здесь тебя спрашивают. – Улита заглянула в кабинет, но увидев выражение моего фейса махом слиняла на свое рабочее место.
В приемной была Она. Как же можно ее не узнать? Рыжие беснующиеся волосы, большие зеленные глаза – все как Глеб рассказывал. Она была одета в ярко-зеленую футболку, а поверх нее темно-зеленый комбинезон. Весь ее внешний вид кричал: «Посмотрите, я беременная! И я рада этому!!!»
Как же человек, относящийся с такой любовью к своему будущему ребенку, смог лишить его (ребенка) отца? Что Глеб такое сделал, что ты так жестоко поступила по отношению к нему и ребенку?
- Здравствуйте, Арей! – она так светло мне улыбнулась, что даже мое сердце, полное тьмы на мгновение осветилось. – Ева мне сказала, что Вы продолжите мое дальнейшее обучение.
- Да, здравствуй. Я рад, что ты все-таки не струсила и пришла. Ребята, это та самая ученица, о которой я вам говорил. Ее зовут…
- Т-т-т… Аня, - перебила меня, глядя мне в глаза виноватым взглядом. О, Тартар, ее гложет чувство вины за то, что назвалась чужим именем перед абсолютно посторонними людьми? – Меня зовут Аня Поттер.
- Так вот, - продолжил я. – Аня не будет жить здесь, вообще официально она здесь никогда не была и ни разу не появится. Чтобы ее никто не видел, она будет телепортировать сразу в мой кабинет, - я повернулся к ней, чтоб пояснить. – Это резиденция мрака, так что Лигул может заинтересоваться тобой и… - я многозначительно промолчал, но она меня поняла. Да, как Глеб и говорил, она очень понимающая и полная света. Ее света хватит осветить весь Тартар. Черт, о чем это я? – Улита зайди ко мне и помоги мне снять защиту на Анину телепортацию в мой кабинет. Аня, подожди пока здесь, когда снимем защиту, ты попробуешь телепортировать в кабинет.
Я был в кабинете и вместе с Улитой занимался созданием «разрешения» Ане на телепортацию, как вдруг в приемной раздался такой «небольшой» взрывчик, от которого даже в моем кабинет стекла повылетали. Я бегом припустил в приемную и замер без возможности не только сказать что-либо, но и шевельнуться.
Эпицентром взрыва была моя новая ученица. Рабочее место Улиты было целым. Диван, на котором сидели обитатели резиденции, тоже остался не тронутым. А вот на стене рядом с моей дверью наблюдалось какое-то мокрое пятно. С пятна я перевел взгляд на виновницу, а та улыбнулась виноватой улыбкой, пожала плечами и сказала:
- Простите. Это не я! Это Он! – и она пальчиком указала на свой круглый живот. – Просто малышу не нравится, когда кто-то замышляет что-то плохое против его мамочки, – с этими словами в ее руках материализовался пакет с попкорном, она удивленно посмотрела на него, потом радостно улыбнулась и стала есть. Заметив, что все смотрят на нее с удивлением (ага, конечно, челюсти на полу, глаза до колен свисают!), она лишь сказала:  _ - Будете попкорн? Только он сладкий, с вишневым вкусом.
Она пожала плечами и полностью увлеклась поеданием попкорна.
Меф с шоком справился раньше всех и пояснил мне:
- Это Тухломон. Он попросил ее подарить ему эйдос.
Так, надо взять себя в руки, я же грозный начальник московской резиденции мрака. Я, кивнув, сказал:
- Меф, Чимоданов и Даф наведите здесь порядок! Улита пойдем и закончим ритуал. Анюта… Кушай попкорн и ни о чем не беспокойся.
- Давайте я здесь приберу?
- Это не подходящее занятие для беременной женщины! – с вызовом проговорила Даф. Конечно, раньше она здесь была единственной светленькой, а тут такое соперничество. Таня подняла бровь, совсем как это делает Глеб, и сказала:
- Может, когда ты будешь беременной, то и будешь нетрудоспособной, но не я, – она щелкнула пальцами, и приемная получила первозданный вид, за исключением мокрого пятна на стене, которое осталось от Тухломона.
Да, веселенькая намечается жизнь!

Глава 18. (от лица Глеба)
Сегодня Аида дала мне выходной, так как вчера я весь день без минуты отдыха провожал души в последний путь. Забавная работенка для некромага. Теперь трижды подумаю перед тем, как остановить кому-нибудь сердце.
Весь день провел, лежа на диване. Видеть страдания людей по умершему невыносимо даже для некромага. Не хочу никого ни видеть, ни слышать, никого кроме Нее. Но это не возможно.
О Тане ничего не известно. Она исчезла, попрощавшись лишь с академиком. Она оставила ему письма для дорогих ей людей и сбежала. Если бы я не думал только о себе, то ничего не случилось бы. Я не имел право оставлять ее, пусть и с валенком. Если бы я остался в этом мире, то заметил бы появление проблем между ними, но я ушел в параллельный мир, чтоб спасти свою зад… шкуру. Как я себя ненавижу! Малыш, ну где же ты? Все ли у тебя в порядке? Я найду тебя, найду. Через шесть месяцев мои руки будут развязаны, и я приложу все силы на твои поиски. От меня тебе не скрыться, хоть я и не чувствую тебя больше, я все равно тебя найду.
«Сумерки! Люблю закат, он мне напоминает о тебе, любовь моя! Черт, я же договаривался встретиться с Мефом» - я телепортировал в резиденцию.
- Привет, Улит. А где Меф?
- Он тренируется у Арея.
- Так поздно? У них же тренировка днем.
- Скажу тебе по секрету, как своему, у Арея появилась новая ученица. Сегодня он весь день с ней занимался, а Мефа оставил на вечер, – черт, если и она будет ко мне клеиться, я здесь больше не появлюсь.
- Зови уж ее! Буду знакомиться с новым мясом! – черт, нахватался где-то словечек.
- Расслабься, Бейбарсиков, она здесь не живет. Она сюда будет телепортировать для занятий.
- А, ну тогда ладно! – А Улиту-то распирает рассказать что-то, еще чуть-чуть и лопнет от давления. – Рассказывай уж, послушаю. Все равно Мефа дождаться надо.
- Ладно! Короче слушай. Она когда телепортировала, смотрю на нее. Ничего особенного, обычный элементарный маг с примесью чего-то еще. Арей разблокировал для ее телепортации свой кабинет. Я пока с ним ритуальчик проводила, так эта юная мамаша приемную взорвала, видите ли, Тухломончик посмел эйдос у нее попросить. Светленькая, а пол приемной разнесла, а Тухломончика вон в стену впечатала. Мы с Ареем выбегаем, а она стоит, пузо поглаживает и попкорн поглощает, будто ничего не случилось. Вот блин светленькие мамаши.
- Подожди, ты хочешь сказать, что Арей взялся тренировать светлого элементарного мага в положении?! Он что, спятил?
- Я понимаю, что здесь что-то не чисто. Но против начальства не попрешь! Вот и сижу, бедненькая, несчастненькая, не проинформированная. Глебушка, может, пожалеешь? Обнимешь, поцелуешь, ась?
Слава Тьме, из кабинета Арея вышел Меф, иначе бы не знаю, как удирал бы от Улиты.

Больше я не слышал об этой таинственной ученице, единственное, Меф сказал, что звать ее Аней. Дни шли за днями, души уходили за душами. Все шло мерно и скучно. С Мефом теперь болтать удавалось лишь в дневное время суток, так как по вечерам у него были сплошные тренировки.
Прошел месяц с того дня, когда я впервые услышал о новой ученице Арея. Сегодня у меня выходной, и мы с Мефом планировали встретиться с моими сестрами по дару, чтоб обсудить все возможные способы для поисков моей возлюбленной.
Я телепортировался в приемной резиденции и уселся на диван, ожидая Мефа. Дверь в кабинет Арея была заперта, по словам Улиты там была эта загадочная ученица Аня. Улита сидела и жаловалась на новую проверку, организованную Лигулом, я же сидел и покрывал матерными словами всех языков Мефа за его медлительность. И тут из кабинета Арея послышался женский визг, потом крик Арея: «Борись!», а потом взрыв такой силы, что дверь вылетела и, врезавшись в противоположную стену приемной, отрикошетив, залетела в кабинет. А из кабинета валил дым, черный и густой, явно магического происхождения.
С Ареем ничего не может случиться от этого, но вспоминая рассказ Улиты о том, что новая ученица не только элементарный маг, но и беременная женщина, я ощутил странное беспокойство. Я вскочил и кинулся к дверному проему:
- Здесь все живы? – сквозь этот дым невозможно увидеть ладонь вытянутой руки. – Эй, отзовитесь!.. Арей, Аня, вы в порядке?
Я шагнул вперед, но столкнулся с беременной женщиной. Из-за дыма ее лицо рассмотреть не смог, да и не хотел.
- Выходи в приемную. Запах дыма вреден для ребенка. Давай быстрее!
Я ощутил, как она направилась в сторону дверного проема в приемную, и стал на ощупь продвигаться дальше в поисках Арея. Вдруг со спины подул ветер и дым рассеялся. Арей, как ни в чем не бывало, сидел в своем кресле. Оглянувшись, я заметил лишь искры телепортации.
- Глеб? Привет, ты к Мефу? – спокойно заговорил он. - Он мне говорил, что у вас какие-то важные дела. Вчера он пытался отпроситься с сегодняшней тренировки, но я отказал ему, – мечник встал из-за стола и продолжил, направляясь к выходу из кабинета. – Скажи ему, что я передумал. Пусть отдохнет сегодня. И потом, у меня есть одно очень важное дело, которое я срочно должен сделать. Улит, я ушел! – с этими словами он телепортировал.
Странно все как-то. И ощущения, будто я упустил что-то очень важное! 
- Меф, ну наконец-то!

Глава 19 (от лица Тани)
- Арей, да ты спятил! – наши занятия длятся уже месяц, на "ты" мы перешли на пятом занятии. – Я не буду связываться с духом времени. Я прекрасно помню, что о нем рассказывал Клепа в Тибе. Я не собираюсь рисковать.
- Какой риск, дорогая?
- Я не дорогая, а уцененная! – ой, любимая фразочка Гробки.
Вчера по зудильнику был прямой эфир со свадьбы известной магведущей Гробыни Склеповой, ныне Гробыни Гломовой. И эта свадьба чуть не сорвалась из-за меня, точнее малыша. Сижу, смотрю по зудильнику, как подруга идет к алтарю под руку с Ягуном. Ягге говорила, что после моего побега, они подружились. Когда Глом дал положительный ответ на вопрос священника, а последний стал задавать тот же вопрос Гробыне, я была уже вся в слезах.
Видимо, малышу не понравилось, что его мамочка действует против своих желаний, и он телепортировал меня в лысогорскую церковь. Я оказалась в каком-то коридоре, выглянув из-за угла, я поняла, что нахожусь сбоку от алтаря, а напротив меня стоит Гробка. Склеп, почувствовав на себе взгляд, подняла глаза и увидела меня. Слава Троилу, что я не вышла вся из-за угла, а высунулась головой.
Она стояла и молчала, смотря на меня. Когда священник задал свой вопрос уже в третий раз, я поняла, что пока я здесь, Гробка не обратит внимания ни на жениха, ни на гостей, ни тем более на священника. Я выпрямилась и решила дойти до конца коридора, чтобы там телепортировать, но услышала крик подруги: «Нет!!! Не уходи!» и телепортировала на месте.
Оказавшись дома, я схватила зудильник и стала наблюдать за событиями. Гробыня добежала до поворота в коридор, из которого я только что телепортировала. Она постояла немного, глядя вдаль, потом развернулась и с улыбкой вернулась обратно к священнику. Немногие могли представить, как тяжело ей дались эта улыбка и невозмутимое выражение лица.
После объявления брачующихся мужем и женой, Гломова подошла к съемочной группе и сказала, глядя с зудильника прям мне в глаза:
- Танюх, спасибо, что ты была здесь! Спасибо, что смогла хоть немного разделить со мной этот момент. Жаль, что не смогла тебя обнять, но я видела тебя, я видела, что ты живая и цветущая. Я, нет, мы все очень по тебе скучаем, возвращайся к нам скорей.
На этом эфир был окончен, а я успокоилась и не проронила ни единой слезинки.
- Ау, Гроттер! Или, как ты себя обозвала, Поттер! Очнись!
- Арей, ты такие воспоминания согнал! – сделав глубокий вздох и прогнав последние воспоминания, я вновь посмотрела на мечника мрака. - Чего тебе еще? Я сказала, что с духом времени связываться не буду! Он очень опасен.
- Не для тебя, Танюш! – от такого обращения я вздрогнула. Раньше так называл меня только Сардик, он мне как отец. После моего побега он дважды навещал меня в моем новом доме. – Ты справишься с ним!
- Арей, его очень сложно изгнать, я сомневаюсь, что моих сил на это хватит. И потом, я не собираюсь рисковать ребенком, – я привычным жестом стала поглаживать свой живот, а малыш в ответ стал пинаться. Если это девочка, то станет гимнасткой.
- Я не говорил, что ты должна его изгнать. Тебе надо показать ему свою силу, он поймет, что ты достойна им повелевать.
- Не хочу! Арей, если ему покажется моя сила недостойной, то что выйдет из нашей встречи? Он затащит меня в промежуток времени, где я застряну навечно. Плевать на меня, но что будет с малышом?
- Дорогуша, твоих сил уж точно хватит. В любом случае, я не позволю ему забрать тебя в это место.
- Ага, послушает он тебя, конечно.
- Тань, если не я, то твое дитя некромага точно не позволит этому случится. Он не дает свою маму в обиду, – малыш, будто соглашаясь с мечником, пнул мою руку.
Да, здесь Арей действительно прав. Когда я у нас было четвертое занятие, я должна была показать свое умение концентрировать свою силу. Он предложил мне побороться с ним на мечах, не прикасаясь к этому самому мечу. Во время борьбы Арей неудачно развернулся, а его меч, хоть и не снес бы мне голову, но шею бы резанул от души. Малышу этот момент не понравился, так он просто взял и, отшвырнув Арея к противоположной стене, отправил за ним и его меч, который вонзился в стену рядом с его ухом. Он так передо мной извинялся, в его глазах был такой ужас, а боялся он не меня, а за меня. С тех пор напряжение между нами пропало. Мы с ним сдружились и на следующем занятии уже говорили на «ты», подкалывали друг друга и переступали границы ученика с учителем. Он стал для меня старшим братом, который заботится обо мне, но при этом может и наорать, и отругать, и пожалеть.
- Ладно, я согласна. Но учти, если что-то пойдет не так, то тебя я заберу вместе с собой!
Арей вызвал духа времени, похож он был на густое облако, где рот, где глаза не понятно, но по мере появления в центре облака прорисовывалось лицо. Тот же, оказавшись в кабинете, оглянулся и сфокусировал свой взгляд на мне. Усмехнувшись, дух стал приближаться ко мне, приговаривая:
- Девчонок забирал, мальчишек забирал, а вот беременных ни разу! Ты пойдешь со мной!
От него ко мне потянулось облачко в виде руки. Я испугалась, но не могла не только шевельнуть рукой или ногой, более того, я не могла даже думать о том, что надо что-то делать. Когда между мной и облачной рукой оставалось около тридцати сантиметров, от моего живота по всему моему телу растянулась прозрачная завеса. Когда облако прикоснулось к этой завесе, раздался оглушительный взрыв, кабинет заполнился густым дымом, сквозь который ничего нельзя было рассмотреть, где-то неподалеку упала вылетевшая дверь. Моргнув в очередной раз, я смогла видеть сквозь непроглядную завесу дыма. Дух времени исчез, но успел произнести: «Госпожа». Со стороны приемной раздался крик: слов я не разобрала, но голос был смутно знакомым (глупость, я знакома со всеми обитателями резиденции, конечно же, их голоса знакомы). Я хотела разогнать дым, как услышала:
- Эй, отзовитесь!.. Арей, Аня, вы в порядке? – этот бархатный голос нельзя спутать ни с кем… Глеб. Я замерла, не зная, что делать, как услышала шепот мечника:
- Сквозь дым он тебя не увидит и не уйдет, пока не выведет меня отсюда. Телепортируй из приемной. Встретимся у тебя дома, там и поговорим.
Я встала и направилась к выходу, не удержавшись от искушения, я подошла к нему поближе. Он продвигался вслепую, наткнувшись на меня, он проговорил:
- Выходи в приемную. Запах дыма вреден для ребенка. Давай быстрее!
В дверях я заметила, как Арей, уже сидящий в своем кресле, кивнул мне. Я щелчком пальцев разогнала дым и телепортировала обратно домой.

Глава 20.
Оказавшись дома, Таня обратила внимание на свои трясущиеся руки. На кухне она выпила успокоительного. Да, вы не ошиблись, обычного лопухоидного успокоительного, которое сделано на травах. А зелья с таким же действием тоже варятся из трав, но обычно туда добавляется что-нибудь не очень приятное.
Женщина поднялась на третий этаж, вышла на террасу и села в кресло-качалку, чего-то ожидая. Через несколько минут появились искры телепортации, и из них вышел начальник московской резиденции мрака.
- Таня, перед тем, как ты начнешь срывать на мне злость, позволь объяснить все!
- Я очень внимательно тебя слушаю!
- Он работает на Аиду Плаховну!
- На Аиду?! Он стал смертью?! Ха! Забавно, я думала, хуже некромага ничего не может быть. Я ошибалась! Ох, как я ошибалась! Так вот где он был все это время!
- Не знаю, о чем ты говоришь, но на Аиду он работает недавно, около пяти месяцев. Он частый гость в резиденции, я знал о ваших отношениях, поэтому и сказал тебе телепортировать именно в мой кабинет. Я знал, что ты не хочешь с ним видеться, иначе бы давно его нашла, с твоей-то новой силой.
- Так, Арей, я не хочу говорить ни о чем, что касается Его.
- Ты его не любишь? – спросил мужчина.
- Люблю! И всегда буду любить!
- Может, тогда вам следует поговорить и…
- Нет! – перебила девушка. - Что я ему, по-твоему, должна сказать?
- Скажи, что любишь его.
- Я ему это уже говорила, а он ушел от меня. Просто исчез. Ты даже не представляешь, что я перенесла! Как именно я переживала его уход. Чтоб не сойти с ума я вернулась к Ваньке, с которым Глеб связан зеркалом Тантала. С Ваней было ужасно, он стал грубым, злым и жестоким. Иногда, конечно, он становился нежным Ванькой, которого я когда-то любила, но это было так редко. А когда я узнала, что беременна от Глеба, я поняла, что больше не вернусь в тайгу к Валялкину.
- Не хочешь сообщить Глебу о том, что он станет отцом?
- Нет! Он отказался от меня, узнав о моих чувствах. Я не уверена, что узнав о ребенке, что-то измениться. А если же измениться, меня все время будет мучить мысль, что он со мной из-за ребенка. Этого я не выдержу. Все больше о Нем мы говорить не будем, – мужчина хотел что-то сказать, но рыжеволосая женщина не дала. – Никогда о нем говорить мы не будем! В резиденцию я не вернусь! Занятия будут проходить здесь!
- Хорошо! Будет, как захочешь ты! – тут Арей что-то вспомнил, улыбнулся и, хитро сощурив глаза, сказал: – А дух времени признал в тебе хозяйку! Теперь ты можешь изменить прошлое!
- Я не собираюсь ничего менять. Меня устраивает абсолютно все! Моя жизнь прекрасна, я живу в тишине и покое, жду своего ребеночка. Что мне может еще не хватать?
- Ну и правильно! А-то изменишь что-нибудь, а вернувшись, обнаружишь, что мы даже не знакомы! Ладно, отдыхай! Пока!
- Арей! Спасибо, что помог мне целый месяц его избегать!
- Все для тебя и твоего малыша! Кстати, как собираешься назвать?
- Если будет мальчик, то Кристофер, а если девочка – Милдред.
- Получается, будет либо малыш Крис, либо малышка Мили?! – на лице мечника тьмы появилась такая светлая улыбка.
- Да, – смутилась девушка. – Я думала назвать в честь моих родителей, но отец был против. Посоветовал эти имена, и я не смогла ему отказать.
- Я думал, твой отец умер.
- Да, но он всегда со мной, мы с ним всегда можем общаться. Пошли, покажу!
Женщина встала и направилась в свой кабинет. Взяла со стола зеленую книгу и показала:
- Эту книгу создал мой отец. Один раз в день он может написать мне, но слышит меня всегда. Еще в моем перстне живет частичка моего деда. Он может со мной говорить пять минут в день.
Таня открыла коробочку, стоящую на столе, и достала перстень. Он теперь всегда лежал в этой коробочке, ведь теперь она колдовала без помощи перстня. Лишь вылетая на Лысую гору для покупок, она надевала перстень, он помогал ей усилить морок, чтоб случайно столкнувшись со знакомыми, они не могли ее узнать.
Арей стал разглядывать кабинет. Наткнувшись взглядом на висящие на стене ножны, он спросил о них.
- Это старые ножны Древнира. Сардик подарил их мне, когда я бросила прошлую жизнь. Он тогда еще сказал, что это больше необходимость, чем подарок. Не знаю, что он имел в виду.
- Я знаю. Тань, меч от этих ножен стал темным и сейчас принадлежит Буслаеву.
- Арей, возьми его в благодарность за помощь и поддержку.
- Мне не нужна благодарность, но ножны я возьму. Я передам их Мефодию от тебя. Скажу, что ты их подарила ему в память о ваших общих занятиях. До завтра! – мечник снял ножны и телепортировал.
«После того случая, когда Арей, чуть не задел меня мечом, он пару раз заставлял Мефодия бороться с летающим мечом, которым управляла я. Буслаев - неплохой человек. Хоть он и наследник тьмы, он влюблен в Даф светлой, настоящей, всепоглощающей любовью. Я хотела бы, чтоб во главе тьмы стоял столь человечный страж. Так приятно наблюдать за влюбленными», - размышляла бывшая драконболистка.

Глава 21. (от лица Глеба)
Кроме того, что о Тане известно что-то академику и Медузии, девчонки ничего выяснить не смогли. Лена и Жанна проникли в их память и, хорошенько там поковырявшись, поняли, что те двое затерли свои воспоминания относительно Тани. Затирали с такой силой, что удалили всё, что помнили о ней, начиная с матча со сборной Вечности.
Мне было известно, как тяжело она пережила мой уход, но она справилась. Переболела, смирилась и стала жить дальше! Она уехала к Ванька и как казалось остальным была счастлива на столько, что абсолютно забыла про своих друзей и знакомых.
Кроме двух писем, оставленных Ягуну с Гробыней – ничего. Письмо прочитать удалось только гробынино, так как Ягун упорно отказался хоть что-то сообщать мне. Мы с девчонками провели несколько ритуалов: по поиску ее магии (кольцом она не пользуется), по поиску ее ауры (ее аура смешана с аурой ее ребенка), по поиску ее крови (в ней сейчас примешана часть крови Глеба) – опять ничего. Можно подумать, что девушки по имени Таня Гроттер просто не существует или она мертва, но это не так. Если бы она умерла, я бы почувствовал, а недавно она была на Лысой горе. По словам Гробыни, она видела Таню на своей свадьбе. Лена пыталась определить конечное место телепорта, но не смогла. Она также не смогла проверить ауру, чтоб убедиться, что это действительно была Таня. Ауру стерли, как ластиком стирают запись карандаша.
Я сделал глубокий вздох и взял список душ на сегодняшний день и впал в ступор. В списке третьим пунктом шло известное мне имя. Раньше я мог убить любого из своих знакомых просто так, я мог бы убить даже сестер по силе, если бы мне это было выгодно. Но теперь я другой, работа на Аиду меня сильно изменила, я не могу представить, как я буду провожать в последний путь этого человека, тем более он дорог мой малышке. Я не смогу это сделать.
Причина смерти у него забавная. Стоп! О чем я только думаю?! Нельзя!!! Она мне не простит! Я должен как-то это исправить! У меня пока есть время и возможность, ведь его имя третье!
Я телепортировал в кабинет академика.
- Глеб?! Как ты смог сюда телепортировать? У меня же стоит защита, да и гардарика заблокирована!
- Для смерти блокировок не существует! Академик, сейчас не время для болтовни! Послушайте меня хоть раз! Расскажу вкратце: я работаю на Аиду, чтоб с меня сняли все обвинения, и я мог спокойно жить. Теперь самое главное, сегодня у вас матч?
- Да, наша сборная играет с Невидимками. А…
- Нет времени, – перебил я, зная, как он любит разворачивать длинные речи. – Сегодня во время матча Ягун должен умереть, попав между зубов Гоярына. Ягун в моем списке под третьим пунктом. Сделайте что-нибудь, иначе мне придется вернуться за его душой! – не желая слушать его, я телепортировал к первому пункту своего списка.

Все! Следующий пункт Баб-Ягун! Что же делать? Я телепортировал на Буян. Стою на драконбольном поле и слежу за игрой, Ягун еще жив. Я рано! Оглянувшись, я увидел, как академик что-то шепчет Ягге, и они оба с ужасом смотрят на меня.
- Глеб, не делай этого!
- Ягге, ты должна понимать, что от меня ничего не зависит. Не я его убью, я просто провожу его душу к месту её будущего обитания. Если тебя успокоит, то он попадет в Эдем.
- Глеб, не надо этого делать. У него свадьба через полторы недели. Глеб, пожалуйста!
- Ягге, я тебя прекрасно понимаю. Мне самому не хочется этого делать, но если я его не заберу, то он останется здесь в виде призрака, а это еще хуже. Я сделал все, что мог. Я предупредил академика. Не надо было выпускать его на поле.
- Академик не успел!
- Ягге, я здесь, но я еще не чувствую необходимости его забрать. Замените его кем-нибудь, выведи сама его из строя, но убери его с поля подальше от Гоярына.
- Что здесь происходит? – Соловей обращается к Ягге и удивленно смотрит на меня. - Академик наорал, что я не убрал Ягуна, а кого мне выставлять кроме него?
- Соловей, - повернулась к нему старушка, – убери с поля Ягуна.
- Еще чего! Кто тогда играть будет. Ты хочешь, чтобы мы проиграли?
- Если Вы его не уберете, - вспылил я, - то через двадцать минут я его заберу.
- Что это значит, что ты хочешь этим сказать? – Соловей был готов кинуться на меня с кулаками. Конечно, победа для него важней жизни игроков.
- Соловей Одихмантьевич, - я зажал свою злость в кулак и стал говорить спокойно, - Ягун не доживет до конца матча. Он должен умереть от зубов Гоярына. Я работаю на Аиду, а Ягун у меня теперь значится под первым пунктом.
Ягге, не обращая на нас внимания, что-то шептала себе под нос. Мотор ягуновского пылесоса заглох, и парень начал падать. Во время полета Ягун ударился головой о пролетающий мимо обездвиживающий мяч и потерял сознание.

Глава 30 (от лица Тани)
Глеб злится на меня, что я скрывала от него правду. Он злится на Арея и Аиду за то, что они, наблюдая за его поисками и страданиями, скрывали не только мое местонахождения, но и причины моего побега. Он изменился! Может это от зеркала, может от потери меня на какое-то время, а может из-за его работы на Смерть?! Иногда мне кажется, что рядом со мной другой человек. Он стал более чувствительным, он иначе относиться к окружающим людям.
Глеб настоял на том, чтоб я и Ягун отправились в тайгу и поговорили с маечником. Как утверждал Глеб, не только Ванька виноват в произошедшем, но и он сам – всему виной зеркало Тантала.
Удивительно, но Ягун подружился с Глебом, даже академик с Медузией изменили свое отношение к нему. К сожалению никто ни разу не объяснил мне причину изменений. Гробка предполагает, что всему причина я, что они все смирились с моим выбором, лишь бы я больше не сбегала. Я уверенна, что она ошибается, здесь есть что-то большее, что-то, что заставило их всех изменить свое мнение о нем – они больше не воспринимали его как угрозу, как чудовище.
Глеб не может мне простить мой побег, когда я оказалась в его объятиях после взрыва в кабинете Арея. При этом он не может простить себя, что не узнал меня, что не обратил внимание на свои ощущения. Он рассказал мне, что был полностью погружен в мысли, о моем возможно местонахождении. Он перебирал в уме все возможные ритуалы по моему поиску в тот момент, когда я была не только за стеной, но и в его объятиях.

За день до свадьбы Гробыня собралась похитить меня, чтоб эту ночь мы провели отдельно друг от друга.
- Зачем ей лететь на Лысую гору? – казалось, он готов схватить меня и бежать подальше ото всех, лишь бы я оставалась рядом с ним.
- А если она останется, ты можешь дать мне сто процентов на то, что не проберешься в ее спальню? - Гробка старалась сделать нашу с Глебом свадьбу идеальной, но немного перестаралась. По некоторым обычаям жених не должен видеть свадебного платья невесты. В нашем случае этого платья не видела даже невеста. – И потом у нас девичник.
- Да. А у меня мальчишник! – Глеб глубоко и обреченно вздохнул, наверное, понял, что с Гробыней спорить не сможет даже некромаг, после повернулся ко мне – Повеселись!
- Вряд ли это будет для меня весельем – призналась я. Если честно я до сих пор старалась скрывать от него всю ту любовь, которая сжигает меня изнутри. Когда он прикасается к моей коже, даже случайно, мое сердце начинает биться в горле с такой силой, что все удары сливаются в один бесконечный, когда же он меня целует, сердце вообще останавливается. я боюсь рассказывать ему о своих ощущениях, знаю глупо, но лучше я сохраню это в себе.
- Увидимся завтра у алтаря?!
- Я буду в белом – улыбнулась я ему.

Девичник прошел очень… громко!!! Если мы и не взорвали Лысую гору, то точно поставили на уши. Одна Улита чего стоит, а мы ангажировали целый клуб, потом конечно пошли гулять и гонять мертвяков, еще мы кажется выли на луну – больше ничего не помню, но мне кажется, что так даже лучше. На следующее утро Гробыня ух-как намучилась с синяками под глазами, когда делала праздничный макияж, пытаясь превратить меня в принцессу перед ее превращением в королеву.

Наша с Глебом свадьба была шикарной. Зал двух стихий был разделен огненной чертой на две половины, с одной превалировала тьма, с другой же – свет. На половине зала, принадлежащей свету на дальней стене был потрясающе-красивый водопад, на темной же половине – была ночь со звездами, звезды были везде, они окружали гостей.
Академик стоял посреди зала у алтаря, украшенного цветами огненная черта обрывалась на подходе к нему и продолжалась позади него.  Вокруг были все, кого я знала. Вон Гробка с пузом наперевес, она беременна, Гуня аккуратно обнял ее. Катя, кстати, тоже беременна, но ее живот еще не так заметен. Вон Ягге и Меди стоят с нашими малышами на руках. Немного подальше стоят Ваня с Лизой, кстати, они с Ягуном помирились, не без моего участия, но все-таки. Ваня с Лизой планируют свою свадьбу сыграть через три месяца.
Я была вся в белом – пышное длинное платье, перчатки, прикрывающие локти, в волосы вплетено десятки белых розочек, от которых шла фата – и шла вдоль черты на светлой половине. Глеб был одет во все черное – черный смокинг, темно серая шелковая рубашка, черный галстук – он двигался параллельно со мной вдоль той же черты, но с темной стороны. Вместе мы дошли до академика. Что именно он говорил, я не помню, так как смотрела в глаза любимому некромагу. От его глаз я всегда забываюсь, они будто уносят меня в другой мир, в другую вселенную. Опомнилась я лишь тогда, когда академик коснулся моего плеча:
- Ты согласна?
- Конечно же, да!
- Обменяйтесь кольцами, – огненная черта отбежала чуть дальше, что позволило нам с Глебом сблизиться и надеть друг другу на безымянные пальцы обручальные кольца. Его пальцы не дрожали, более того, он был абсолютно спокоен и уверен. Когда он прикоснулся к моей руке мое волнении е отступило, осталась лишь радость и нервное волнение от того, что мы сейчас станем законными супругами. – Объявляю вас мужем и женой. Можешь поцеловать свою супругу.
Глеб стал меня целовать. Когда я оторвалась от его губ, оказалось, что академик отошел в сторону от огненной полосы. Ранее оборванная полоса соединилась, заключив при этом нас с Глебом в огненный круг.
- Свет и тьма не могут сосуществовать вместе либо бок о бок лишь отдельно друг от друга. Но истинная любовь не смотрит на правила, она их переступает и помогает влюбленным быть вместе, несмотря ни на что. Пока вы любите друг друга, пока доверяете себе и любимому человеку, вам ни что не угрожает. Танюша, доверяй своему супругу. Глеб, заботься о своей жене. А теперь попросим наших возлюбленных, которые пережили множество препятствий, преодолеть еще одно, – я почувствовала, как руки Глеба на моей талии прижали меня сильней, от этого у меня закружилась голова. Академик улыбнулся и объявил: – Свадебный вальс супругов Бейбарсовых.

Глава 31
Крестными малюток стали Ягге и Арей. Во время крестин присутствовали все обитатели московской резиденции Мрака. Очень неловко было, когда они узнали мое настоящее имя. С Даф мы так и не подружились, но напряжение между нами пропало, Глеб считает, что ей надо просто привыкнуть к наличию в жизни обитателей резиденции еще одной светленькой.
Малютка Крис и малышка Мили обладают дополнительными магическими способностями. Милдред может читать мысли людей, это не похоже на обычное подзеркаливание – она просто слышит их, не зависимо от блокировок. Кристофер же обладал даром абсолютно противоположным его сестры – он мог вселить любому человеку, или правильнее сказать существу, поместить в мозг любую мысль, которая будет восприниматься как собственная. Когда близнецы брались за руки, то они могли использовать также и дар другого.
Первоначальное обучение ребят проходило под руководством полу-некромагини – Евы и обитателей московской резиденции Мрака. Таня была против обучения ее детей некромагическим штучкам, но она доверяла Арею и Еве также как и Глебу, так что она полностью положилась на них. Ее дети очень любили Арея и дядю Мефа, которые чаще всего занимались их обучением, также они с предвкушением ждали ночи, когда тетя Ева поведет из на кладбище. Тани скрепя зубами позволяли продолжаться обучению, так как знала, что по достижению ее детьми одиннадцати лет она отправит их в Тибидохс, и потом ее дети занимались хоть и с темными, но людьми полными светлых начал.

Здесь я могу добавить лишь то, что Таня с Глебом так и ссорились, но всегда мирились, так как знали, какого жить отдельно друг без друга. Милдред Бейбарсова, или просто Мили, очень похожа на своего отца, за исключением зеленых глаз, которые достались ей от матери. Кристофер Бейбарсов или просто Крис был настоящей копией отца. Крис всегда заботился и помогал своей сестренке, та всегда с любовью и нежностью относилась к своему брату. Они понимали друг друга с полуслова или даже с полумысли. Помимо внешности дети унаследовали силы родителей, ну еще и мамин дар – попадать в неприятности.
Глеб работал наемным агентом в организации по наблюдению за работой Тартара, Таня продолжала писать и периодически принимала участие в драконбольным матчах, но как Татьяна Гроттер. Все было отлично, но осталась одна личность, которая в исходе дела была недовольна – перстень Феофила Гроттера. Таня обучала детей пользоваться силой хаоса, Глеб – обучал их некромагии, а перстень так и остался лежать в коробочке на столе.
В Тибидохсе же о Гроттерах напоминали лишь стрела, указывающая направление к Лысой горе, слух о перелете по всему Жилому этажу высочайших персон школы, и две надписи, сделанные нестирающимся мелом: «Мы еще покажем мгновенный перевертон», «Мы еще сыграем в драконбол». Молодые же Бейбарсовы оставят свою память о себе в Тибидохсе. Как же иначе, ведь даже директор школы для трудновоспитуемых волшебников – академик сарданапал Черномор был не в силах скрыть свои мысли от детишек, которые не только их читали, но и меняли по своему предусмотрению.

В одиннадцать лет младшие Бейбарсовы поступили на учебу в Тибидохс. Через месяц Тане с Глебом пришла жалоба от директора школы о том, что Мили и Крис были пойманы в зале у Жутких ворот. Они установили заклятие таким образом, что в зал войти могут лишь темные маги. Глебу пришлось телепортировать в Тиб, чтобы снять это заклятие.
Еще через полгода Тани и Глебу сообщили, что Крис и Мили дублировали волос Древнира, так что теперь в Зале Двух Стихий два волоса, но благодаря золотому мечу Сарданапал избавился от одного из них.
На праздновании окончания года близнецы благодаря своему дару получили разрешение на проведение вечеринки, на этой вечеринке Поклеп Поклепыч танцевал с Медузией Горгоновой не совсем приличные танцы.
После летних каникул, проведенных с родителями, ребята, наслушавшись маминых рассказов про ее впечатления от учебы, вытащили из Тартара Черные Шторы. Академик повесил их (Шторы, не детей) на их старое место. Кстати, близнецы жили в этой самой комнате.
На Новогоднем праздновании Бейбарсовы превратили Милюлю в человека, хоть и хотели сделать это на сутки, но они спутали порядок заклинаний, так что Милюля теперь навсегда останется человеком. Все бы ничего, но Сарданапал наконец смог убедить купидона снять с Поклепа свое любовное заклятие. Так что когда на праздник вошла девушка по имени Милюля Поклеп уже не испытывал к ней никаких эмоций. Но и эту ситуацию Крис с Мили исправили, влюбив Поклепа в Милюлю.

И это лишь малая часть из их приключений, которые у них были почти каждый день.