Название: Новое сегодня
Автор: Frozen Dream (Дориана Брейн)
Фэндом: Отблески Этерны
Персонажи: АлваIДик, Штанцлер
Рейтинг: G
Жанры: Джен, Юмор, Мистика
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: На заявку с феста: "АлваДик. День Сурка (для Окделла) в день отравления."
Примечания автора: Курсивом выделены цитаты из книги "От войны до войны".
Руки дрожали, пот градом тек по лицу, Дикон отчаянно пытался провалиться в вязкий и липкий сон, но не получалось.
Мысль о том, что ждет его завтра, не давала юноше покоя. Страх? Да, он боялся, боялся того, на что способен Алва, злой Алва, преданный Алва.
Но стресс, пережитый за день и усталость, все-таки сделали свое дело: несмотря на неутешительные картины недалекого будущего, в коих его, если повезет, просто расстреляют, или же, если не повезет, будут убивать медленно и мучительно, юноша все-таки крепко заснул.
Дикон проснулся оттого, что в его дверь кто-то настойчиво стучал.
— Дор Рикардо! Дор Рикардо! Соберано вас заждался, вы забыли, что у вас тренировка? – голос Кончиты, такой знакомый и привычный, ворвался в невыспавшийся мозг юноши. Тело, привыкшее подчинятся, только заслышав слова «соберано» и «тренировка», уже взлетело с уютной кровати, а Дик заметался по комнате, понимая, что отвратительно опаздывает, а ждать эр не любит.
Внезапно воспоминания вчерашнего вечера холодным потом пробило сознание. Ричард замер, сжимая в руке черные штаны, которые было не жалко рвать и пачкать на тренировках с Вороном. У него, конечно, теперь этих штанов было больше, чем за всю жизнь в Надоре, но экономность во всем, привитую с рождения матушкой, так просто не искоренить.
Неудавшаяся попытка отравления, горькие слова Ворона, ожидание чего-то непонятного… Какая тренировка? Он предал своего монсеньора!
Ничего не понимая, юноша все-таки вышел во двор, испытав странное чувство, будто где-то это уже было…
Ворон стоял, небрежно прислонившись к забору, лениво разглядывал свои ногти. Оторвался он от этого весьма занимательного занятия лишь тогда, когда над его ухом раздалось робкое «эр Рокэ».
— Юноша, вам надо либо ложиться раньше, либо не ложиться вообще! Когда вы опоздали на пять минут, я подумал, что вы заблудились в доме, и отправил Кончиту на поиски. Пунктуальность не является одной из сильных сторон Окделлов?
— Я…я… — А что сказать? Извините, эр Рокэ, я столько думал о том, что вы скоро должны умереть от медленнодействующего яда, что просто не смог быстро заснуть.
— Чего вы мямлите, юноша? Мы и так задержались…
Выпад без предупреждения, Дик уклоняется чисто интуитивно, совершенно не понимая, как смог это сделать, а затем бесконечная череда выпадов, встречных атак и плавных уходов в сторону.
Ему что, совсем все равно? И почему все так знакомо?
***
Когда Ричард, провожаемый слугой, зашел в кабинет эра Августа, то обнаружил кансилльера за столом, перебирающим бумаги. Не дав юноше даже поздороваться, эр Август взял один из листков и стал зачитывать написанное на нем вслух: «Катарина-Леони Оллар, урожденная графиня Ариго, герцог Анри-Гийем Эпинэ, маркиза Антуанетта-Жозефина Эр-При, герцог Вальтер-Эрик-Александр Придд…»
— Эр Август! – перебил ничего непонимающий Дик. Зачем, зачем он это повторяет? Все и так стало ясно вчера, когда он согласился принять кольцо.
— Дикон, эти люди, и те, имена которых я не дочитал, умрут этой осенью.
— Но…но… — Святой Алан, что происходит?
— Оноре уже убит, Дикон. Следующей будет Ее Величество.
— Я знаю! – не выдержал юноша, — зачем вы повторяете? Я пришел сказать вам…
— Знаешь? Плохие вести быстро распространяются. Я готовил долгую речь, Ричард Окделл, но теперь понимаю, что лучше говорить коротко. Если мы не предпримем определенных действий, то надежда на возрождение Талигойи умрет. Ричард, я прошу тебя о невозможном и все же…
— Я должен убить своего монсеньора?
Эр Август вздрогнул, показавшись Дику еще более больным, чем обычно.
— Как ты понял, что от тебя требуется?
— Просто… — Святой Алан, ну не признаваться же, что он это уже говорил ему вчера? Что кансилльер подумает о нем? Что он сошел с ума? Да он уже сам в этом уверен… — Просто я думаю, что это единственный выход, — соврал юноша. Врать такому человеку, как эр Август, противно, но по-другому нельзя.
— Ты умный юноша, — одобрительно и грустно качнул головой пожилой мужчина, а затем достал кольцо. Уже знакомое кольцо Эпинэ.
Ричард слушал наставления и инструкции по обращению с кольцом, и в то же время его голова была забита совершенно другими мыслями. Что же творится? Этого просто не может быть! И двух одинаковых колец быть не может, и если Ворон еще мог сделать вид, будто ничего не произошло, то эру Августу это без надобности… Все повторяется, Святой Алан, все повторяется… Если бы он не перебил кансилльера, то разговор в точности повторил бы вчерашний. Или…сегодняшний? Понимая, что сейчас закричит, если немедленно не уберется из дома эра Августа, Дикон схватил кольцо, скомкано попрощался и выбежал, даже не прикрыв дверь.
Август Штанцлер убрал грустное выражение лица и снова сосредоточился на бумагах.
***
Вечером Дик стоял перед дверью в кабинет своего монсеньора. В кармане – кольцо с ядом, в голове – пусто, на душе – тоскливо.
И что ему теперь делать? Повторить попытку отравления еще раз? За прошедший день он уже смирился с тем, что временной круг замкнулся, и вчерашний день никуда не ушел. А это значит, что надо все сделать заново. Отравить своего эра, потом лечь спать, а утром…а утром им займется работорговец.
– Юноша? Что стряслось? Вы спрятали в моем доме еще парочку святых?
Дикон сглотнул. Насмешливая, небрежная фраза, которая отчетливо въелась в его память. Сейчас надо ответить «нет», Ворон продолжит саркастичные расспросы, а потом попросит вина.
— Не совсем. Я хотел послушать, как вы играете. – И откуда только взялась эта смелость? Или это радость оттого, что не предавал в этой реальности монсеньора?
— Браво, юноша! Вы стали говорить более связно и почти разумно. Ну что же, налейте мне вина, можете и себе, и присаживайтесь.
И все опять сводится к вину. От судьбы не убежишь, сколько не пытайся. На ватных ногах юноша разлил вино по бокалам, не обделив отравой ни себя, ни эра.
— За справедливость! – Воскликнул Ричард, осушая бокал до дна. Да, в этот раз он не ошибется – он умрет вместе с монсеньором. Именно этого он заслуживает. Он и Ворон.
Алва приподнимает бровь, глядя на раскрасневшегося юношу, усмехается и выпивает свой бокал, берясь за гитару. Что же, если юноша настаивает, то он сыграет.
И почему-то он совсем не удивляется, глядя, как оруженосец оседает на ковер, роняя из рук пустой бокал. И уж совсем не удивителен тот факт, что и он сам вот-вот потеряет сознание.
Ох уж этот кансилльер, добрался все-таки до Первого маршала.
***
— Дор Рикардо! Дор Рикардо! Соберано вас заждался, вы забыли, что у вас тренировка? – настойчивый стук. Такое ощущение, что женщина, надрывающаяся в коридоре, готова снести тонкую дверцу, лишь бы юноша, мирно спящий в своей кровати, встал.
Дикон подскакивает и тут же застывает в нелепой позе кролика, готовившегося к прыжку, но так и не прыгнувшего.
То, что происходило сейчас, было хуже того, что происходило вчера. Вчера? А может, опять сегодня?
Кончита звала его на тренировку, эр ждал внизу, в одном из домов Олларии Август Штанцлер уже приготовил кольцо с ядом. А он, Ричард Окделл, умер. Дикон моргнул: эр Август сказал, еще тогда, в первый раз, что яд медленнодействующий. Рокэ Алва должен был умереть гораздо позже, чтобы подозрение не пало на Ричарда, но сам юноша свалился, едва осушив бокал. Что это может значить?
В голову приходила только одна мысль. Слишком страшная, слишком безумная, чтобы даже представить ее: эр Август солгал или подменил яд, чтобы…чтобы быстро избавиться от Ворона и подставить самого Дика. Но это же невозможно! И все-таки, именно так и было.
Отвратительное чувство горечи, разочарования. А ведь он уже два раза предал монсеньора, пусть даже и разделив с ним во второй раз собственный удар в спину. И ради чего? Ради того, чтобы оказаться преданным самому?
Почему-то Дик уже не искал каких-то оправданий для Августа Штанцлера. По-прежнему стоя у кровати в ночной рубашке, под крики Кончиты он принял решение. Решение, при других обстоятельствах даже бы не пришедшее ему в голову.
— Иду! – крикнул юноша, торопливо приводя себя в должный вид. Сегодня все будет по-другому. Ему все равно не суждено проснуться в завтрашнем дне, так отчего не жить так, как хочется?
Сбежав, перепрыгивая через ступеньки, вниз, Ричард выскочил во двор, крича во все горло: «Доброе утро, эр Рокэ! Сегодня потрясающая погода!»
Алва оторвался от созерцания ногтей и взглянул на подозрительно бодрого оруженосца.
— Юноша, у вас все в порядке?
— Конечно, эр Рокэ! Осознание того, что меня сейчас будут валять по земле, меня ужасно радует. И кстати, давно хотел вам сказать: вы самый замечательный эр, который только у меня был! Правда, у меня и был всего один эр, но не в этом дело. Вы такой хороший, такой хороший, я вас никогда не отравлю!
— Нет, юноша, у вас не все в порядке. У вас ничего не в порядке. Тренировка на сегодня отменяется, идите, куда хотите. А мне надо выпить.
Ричард немного расстроился: сегодня тренировки не будет, она будет завтра, но завтра-то не будет! Но Алва уже ушел, почему-то слишком быстро ушел, и Дику ничего не оставалось, как отправится к эру Августу. А что ему делать еще? К тому же, в голове уже окончательно созрел план.
***
— «Катарина-Леони Оллар, урожденная графиня Ариго…» — Начал уже привычную песню эр Август. Знакомый, печальный голос вызывал жгучее желание плеснуть в лицо больного и старого человека горячее шадди, а можно и не шадди, но обязательно что-нибудь горячее.
— Здравствуйте, эр Август, — преувеличенно радостным голосом начал Дик. Штанцлер покачал головой, удручаясь тому факту, что такой хороший мальчик его перебил. В другое время Ричард бы устыдился, но сегодня было все равно. Завтра, если захочет, он выкинет еще что-нибудь, а потом прыгнет с крыши, чтобы приблизить очередное сегодня.
— Дикон, все эти люди…
— Умрут, я знаю.
— Что? Но откуда? — в голосе неподдельное изумление.
— А я не знаю, — бодро несется вперед герцог Окделл. – Может, по приказу Дорака?
Штанцлер удивленно кивает:
— Ты прав. И первой в списке королева.
— И что? – ему правда все равно? Нет, конечно же, нет. Смерть Катари станет настоящим горем, но он почему-то абсолютно уверен, что кардинал не посмеет отдать приказ о ее убийстве. Все это ложь, такая же, как медленный яд в кольце Эпинэ.
— Как что? Ричард, мой мальчик, неужели ты не понимаешь, что может произойти уже осенью?
«Мальчик» пожимает плечами. Он часто замечал этот равнодушный жест за своим монсеньором, но ему бы никогда не пришло в голову повторить его, разве что при разговоре с наиболее неприятным «навозником». Уж слишком циничным и злым получалось это простое движение.
— Дикон, — Штанцлер говорит очень тихо, но юноша уверен, что тот уже на пределе своих сил. Неужели накричит? – Ее Величество и все те люди, имена которых я не успел тебе зачитать, умрут.
— И чего вы хотите от меня?
— Дик, я не так представлял наш с тобой разговор. Но я все еще хочу, чтобы ты убил Рокэ Алву.
— А почему я?
— Только ты всегда рядом с ним. Ты, и еще королева, но она женщина, и вообще…
— Да, да, не может убить отца ее детей. Я знаю.
— Я рад, что ты хорошо понимаешь ситуацию… — Шум выдвигающегося ящичка стола. Теперь Дик знает, где хранилось кольцо.
— Я расскажу тебе, как им пользоваться.
— Нет, эр Август, не стоит. Я…я знаю.
— Я не хочу спрашивать, откуда сын Эгмонта может знать про кольца с ядом. Так что, если ты все понял, то можешь идти.
Ричард медленно взял кольцо, опустил его в карман. Уже у двери он развернулся, взглянул на ожидавшего слов прощания кансилльера и произнес:
— А знаете что… Идите к кошкам, эр Август! – после чего хлопнул дверью и быстрым шагом пошел по коридору.
***
В дверь кто-то поскребся. Не постучал, а именно поскребся, как довольно крупная собака.
Рокэ Алва отложил гитару, в обществе которой провел последние два часа, благополучно выбросив из головы явно сошедшего с ума оруженосца, и пошел открывать.
Когда в открытую дверь проползло что-то большое и темное, Первый маршал подумал, что это действительно собака, но присмотревшись, понял, что это всего лишь несносный юноша, которому отчего-то вздумалось встать на четвереньки.
Юноша топтался, бодал лбом Ворона в коленки и обдавал непередаваемым ароматом тинты. Повелитель Скал безобразно напился самого отвратительного спиртного, годного лишь для того, чтобы скрашивать жизнь канувшего в объятия Заката Арамоны.
С тихим вздохом Рокэ поднял за воротник своего оруженосца, с неудовольствием отметив, что юноша явно встал на четвереньки раньше, чем зашел в дом. Судя по внешнему виду его одежды, он специально барахтался во всех лужах оставшихся после минувшего дождя, а затем его кто-то, привязав за ногу к карете, протащил по всей Олларии, сделав три почетных круга.
Повелитель Скал! Да он обставил самого Повелителя Ветра. Тот, даже находясь на пике безумия, ни за что бы не опустился до способа хождения братьев меньших, четвероногих.
— Э-э-эр Ро-рокэ, — прохрипел Ричард, удерживаемый Вороном, пытаясь сделать шаг вперед и повиснуть на шее монсеньора. Монсеньор стоически выдержал подобное проявление нежности – сказались суровые военные будни и готовность к любым поворотам судьбы.
Дотащив юношу до кресла, Ворон сгрузил свою ношу в него, а сам сел в другое, раздумывая над тем, как скоро эта жуткая вонь, витающая в воздухе, выветрится из помещения.
— Эр Рокэ! – почти разборчиво начал Дик. – Я вас нигокда...нигодка…никогда не предам! Вот! – с этими словами юноша, на зависть любой змее извернувшись в кресле, достал из кармана колета кольцо и швырнул им в Ворона.
Пьяному можно просить почти все. Даже то, что ювелирный снаряд, не долетев до лба Первого маршала, упал тому на коленки.
— А в трезвом состоянии вы такой меткостью не похвастаетесь, — пробормотал Алва, вертя в пальцах кольцо. – Эпинэ?
— Да, да, эр Рокэ! – с жаром воскликнул Ричард, делая отчаянные попытки встать. Ну надо же! Домой на четвереньках полз, а тут встать пожелал.
— Сидите, юноша, — приказал Ворон, продолжая разглядывать родовое колечко. – Отличная вещица, но мне почему-то казалось, что в роду Повелителей Молний отравителей не было. — Для чего предназначалось кольцо, он понял почти сразу. Осталось только выяснить откуда у оруженосца подобная вещь.
— Мне…мне дал его эр Август, — продолжил каяться юноша. – Он хотел, что бы я вас отравил!
— А вы? – с любопытством спросил Рокэ, приподнимая бровь и уже почти не жалея кресло, которое основательно подпортила грязная одежда герцога Окделла.
— А я… я полстал…постлтал…я попросил его пойти к кошкам!
— Не думаю, что кошки будут рады. Ну что же, юноша, я удивлен. Вам наконец-то удалось поразить меня. Может быть, вы не самый пропащий человек…Чести.
***
— Дор Рикардо! Дор Рикардо! Соберано вас заждался, вы забыли, что у вас тренировка? – Он ожидал этих слов, но стало как-то грустно. Неужели он всегда будет переживать этот день, и нет никакого шанса на завтра?
Он поднялся, привычно крикнув Кончите, что спустится. Не хотелось фехтовать с Вороном, не хотелось идти к Штанцлеру. Хотелось упасть на кровать, зарыться в одеяло и лежать, и чтобы никто не трогал! Но все же он снова оделся, снова сбежал по лестнице.
Во дворе его ждал монсеньор. Если бы юноша не был столь поглощен своими переживаниями, он бы заметил, что Ворон не смотрит на свои ногти, а просто стоит, прикрыв глаза.
Дикон вспомнил, как во «вчерашнем сегодня» он напился в дешевом трактире, как полз до особняка Алвы, и ему было плевать, что о нем подумают. Завтрашнее сегодня уже будет другим сегодня, и про вчерашнее никто не вспомнит. Но во вчерашнем сегодня все было так, как он желал! Менять что-то сейчас не хотелось. Ничего не хотелось.
— Ричард! – окликнул его открывший глаза Ворон. – Вы так и будете стоять? Вчера тренировку пришлось отменить, и не думайте, что ваше вечернее вчерашнее состояние и, я уверен, утреннее самочувствие помешают мне спросить с вас сполна. Ну же, юноша, защищайтесь!
Не дав Дикону опомниться, Ворон стремительно атаковал, а где-то в городе Август Штанцлер больше не ждет герцога Окделла с кольцом и списком тех, кто умрет этой осенью. Новый день – новая жизнь. Новое сегодня.
